Владыка
Шрифт:
— Получилось, — вяло обрадовался Кощей.
— Сейчас проверим.
Я вышел из яйца и окинул взглядом то, что осталось от усадьбы. Частокола не было. На месте дома — дымящийся кратер. Обломки каретного сарая, флигеля, конюшни. Мне показалось, что я вижу даже обугленную лошадиную тушу.
Полёт!
Я взлетел и с десяти метров пристально осмотрел место действия. Никаких сомнений. Усадьба уничтожена.
— Доволен? — спросил Кощей, когда я приземлился рядом с ним — он тоже вышел полюбопытствовать.
— Да. Очень круто, просто замечательно, давай
Отключили, и усадьба восстала из пепла, как ни в чём не бывало.
— Так-с. Ну, судя по вот этому индикатору, создание иллюзии заняло у яйца что-то меньше одного процента имеющихся энергетических резервов.
— Не знаю слов таких, — поёжился Кощей. — О чём говоришь?
— О том, что центр Питера покроет, как бык овцу. Но беспокоит иное. Войдя в атмосферу, эта мразь наверняка будет видеть и другие города… Не наведёт ли его что-то на подозрения?
— Сомневаюсь.
— Обоснуй?
Кощей усмехнулся, и мне эта его усмешка совершенно не понравилась.
— Знаешь, как он говорит о людях?
— Нет. Просвети.
— Говорит, что все люди — тупые и самоуверенные. В то, что они проиграли, он поверит. В то, что люди заманивают его в ловушку — никогда.
Впервые в жизни мне так сильно хотелось кого-то убить. Но ничего. Скоро у меня будет возможность, и уж я её не упущу.
Глава 16
— Это безумие, — сказал Разумовский.
Мы стояли в том самом помещении, куда меня приводили всегда, чтобы поговорить с государыней. Сама она тоже находилась тут. Молчала, глядя в окно, повернувшись к нам спиной.
— Ты слышишь? Это сумасшествие, Владимир! — повторил Разумовский.
— У тебя есть идеи получше? — пожал я плечами. — Внимательно слушаю.
— Да, есть. Не совершать самоубийства.
— Я так понимаю, ты предлагаешь просто жить, как раньше?
— Да! У нас и так хватает забот, с которыми справиться бы…
— Они никогда не закончатся. Заботы. И справляться с ними мы будем вечно.
— Это лучше, чем-то, что предлагаешь ты!
— Для кого лучше? Или, вернее, для чего? Ты таким видишь будущее нашего мира? Хочешь, чтобы в таком мире жили твои дети?
Разумовский в ответ только скрипнул зубами и отвернулся. И тогда заговорила императрица, не повернувшись.
— Владимир прав.
— Ваше величество… — простонал Разумовский.
— И ты понимаешь, что он прав.
— Но у нас недостаточно ресурсов!
— Сейчас у нас есть ресурсы. А кто может сказать, будут ли они завтра? — Государыня повернулась и сверкнула глазами на Разумовского. — Я изучила доклад о случившемся в Полоцке. Пекло всего один раз показало зубы — и мы понесли потери, едва не лишились города. А если такие атаки будут продолжаться?
— Будут, — кивнул я. — И это сейчас ещё зима. Время, когда твари, как считалось, спят. Так было веками. Представьте, что начнётся летом…
Разумовский перекрестился.
— Если бы я не располагал теми сведениями, которые вам передал, я бы сейчас предлагал двигаться в Пекло, —
— Именно этим нам бы и следовало заняться, — сказал Разумовский, но без прежней убеждённости.
— Следовало бы, — поправил я. — Не знай я всего, что знаю. А я, как уже говорил, знаю, что в любую секунду твари, летающей над нами, может прийти в голову спуститься и своими глазами оценить ситуацию. Именно тогда, когда мы не будем к этому готовы. А может быть, этой твари просто всё надоест, и она взорвёт солнце. Не предупредив, даже не намекнув.
Я усмехнулся и с горечью добавил:
— Хотя, даже если предупредит. Что нам это даст? Будем прыгать и швыряться в небо палками?
Разумовский уронил голову на грудь. Сдался.
— Ещё раз: что именно ты предлагаешь?
— Я предлагаю показать нашему дорогому инопланетному гостю Санкт-Петербург в руинах, — твёрдо сказал я.
Государыня закрыла глаза. Молитвенно сложила перед собой руки.
— Без этого не обойтись?
— Не знаю. Но я бы не стал ставить на эту возможность будущее мира.
— Ну что ж… Никита Григорьевич, тебе придётся заняться переселением людей и подготовкой стенобитных орудий…
— Не надо, — покачал я головой.
— Что это значит? — посмотрели на меня и Разумовский, и государыня.
— Неужели вы в самом деле подумали, что ради эфемерной победы я потребую разрушать столицу? Это слишком гениальный план, я ещё не до такой степени просветлён. Есть способ попроще.
По крайней мере, я очень надеялся, что такой способ есть. И кое-кто эту мою надежду разделял. Судя по испытаниям, которые мы провели с Кощеем, всё должно получиться.
— Собери охотников, Никита, — сказал я Разумовскому. На этот раз речь не о тысяче. Потребуется больше. Чем больше — тем лучше.
— Позову московских, — кивнул Никита. — И в других городах якоря тоже есть.
— Хорошо. Полоцк используем следующим образом…
— Я бы их вообще не трогал, Владимир.
— Ну а я бы потрогал. Потому что на кону нечто большее, чем один город. Значит, так. Полоцким нужно будет явиться сюда, здесь они войдут в мою тысячу, а потом — велкам бэк, в родной Полоцк, защищать его от тварей. При этом оставаясь частью тысячи. И с другими городами поступим подобным образом. Самых сильных охотников соберём в Санкт-Петербурге, слабых — оставим на защите, но подключим к тысячам, сотням, десяткам — не суть. Главное, чтобы все охотники, до кого сумеем дотянуться, либо находились в столице, либо из дома помогали своей энергией.