Владыка
Шрифт:
— Ты, боюсь, не понимаешь… То, что называли падающими звёздами, никогда не было настоящими звёздами.
— Это я знаю, это ещё в школе на астрономии объясняют.
— Речь идёт о настоящих звёздах, Владимир.
— В смыс… О. Ох, бл…
Дядюшка только кивнул. А у меня пересохло во рту.
— Кгхм… Так, давай-ка проговорим, на всякий, чтоб без недопониманий. Ты хочешь сказать, что эти роковые яйца, в принципе, могут уничтожить Солнце?
— Могут. В принципе, — как-то ворчливо, совсем по-стариковски ответил дядюшка. — Но, как говорится, есть нюанс.
— Внимаю.
— Для этого им нужно собрать силу всей земли.
— То есть?
— Яйцо должно
Вот теперь я почувствовал, как седина нежно касается моих волос. Потому что первого января начнётся игра, ставка в которой — весь наш мир. Если при переговорах по телефону пришельцу покажется, будто что-то не так — он приземлится где-нибудь в Антарктиде, уничтожит солнце, и мы все погибнем. А если он нам поверит и приземлится, но ему покажется, будто что-то не так — он уничтожит солнце, и мы все погибнем.
— Что ты задумал, Владимир? — тихо спросил дядюшка.
— А сам не догадываешься?
— Учитывая, чего ты добился за неполный год… Да, догадываюсь. Но ведь это можно отложить.
— Чего?
— На год или на два. Это существо ждёт уже так долго, что пара лет не имеет значения.
— Люди каждый день гибнут.
— И без тварей будут гибнуть. Ты толком не видел жизни и не знаешь, что главный враг человека — это не твари, а сам человек.
— Я повидал достаточно, чтобы согласиться с тобой, дядюшка. Что сказать? Да, ты прав, тысячу раз прав. Но это — наше дело. Понимаешь? Если нам суждено уничтожить себя — мы это сами сделаем. Помощи просить не будем. Не упёрлись нам всякие нездешние альтруисты.
— Владимир…
— Что «Владимир», что «Владимир»? Я уже почти двадцать один год Владимир, а с мая месяца ещё Всеволодович и Давыдов. Какой смысл ждать? Что изменится через год?
— Вы лучше подготовитесь.
— Серьёзно? Это как же? Сколько б мы тут ни расшибались, тварей меньше не становится. Они плодятся, понимаешь? Плодятся как кролики, даже хуже. Сегодня в Полоцке знаешь, что было?
— Не имею представления.
— Это приграничный город, шаг за стену — Пекло. Мужики там всякое видели, но такого, как сегодня — нет. Это лавина была, натуральная! И если бы в результате моей бурной и хаотической деятельности охотники из разных городов не оказались очень тесно между собой сообщены, Полоцк уже исчез бы с карты. А потом твари двинулись бы дальше на восток, объединяясь с местными и наращивая силы. Что-то — возможно, задница, или паучье чутьё, я их плохо различаю, — подсказывает мне, что это не последняя лавина. И даже не самая массовая. Будет круче и страшнее. И если весь год мы будем сдерживать эти атаки — что произойдёт через год? Именно то, о чём мы собираемся врать послезавтра: силы людей сломлены и истощены, можно приходить, добивать остатки и ставить своё знамя. Нечего ждать, дядя. Нравится нам это или нет, но эндшпиль уже начали разыгрывать. Глупо упарываться в оборону, когда есть возможность заманить в ловушку вражеского короля.
Дядюшка тяжело вздохнул. Понторез, блин. Как будто ему нужно дышать.
— Что ж, решать тебе. Эта битва — дело живых, и не мёртвым вмешиваться. Чего ты хочешь от меня?
— Тот самый Знак. И вообще — пропавшие страницы с подробным описанием того, как пользоваться этой мега-пушкой.
— Зачем?
— Ну, затем, что если она может уничтожить звезду, то, наверное, сможет уничтожить и пришельца, и сердце Кощея.
— И солнце впридачу.
— Да что же оно, вот прям всенепременно будет бить именно по солнцу? А если нацелить его на что-нибудь другое? Уменьшить мощность?
— Это невозможно!
— Откуда тебе знать? Ты пробовал?
— Манул? При чём тут манул?! Я тебя иногда совсем не понимаю.
— Понимать меня не обязательно, мне главное предоставлять своевременно все имеющиеся ресурсы и отходить в сторонку.
— Будь по твоему. Слушай…
И дядюшка рассказал мне историю мануала.
Когда упали звёзды… Ладно, к чёрту ложный романтизм: когда упали яйца, Славомыс был пусть и мёртвым, но вполне себе человеком. Он обрёл силу, начал меняться, но процесс это был долгий и кропотливый. Неизвестная Земле энергия растерянно щупала даже не плоть, а… Что она щупала? Из чего состоят мертвецы в потустороннем мире? Эктоплазму?.. Загадка загадок, пусть её решают учёные, если мы, охотники, сумеем предоставить им такую возможность.
В общем, энергия медленно превращала Славомыса в Кощея, меняла ему костную ткань и развращала и без того отравленные жаждой власти и славы мозги. Тогдашнего царя потустороннего мира — какого-то не то божка, не то ещё какую дрянь — Славомыс прибил и занял его место. Начал строить крепость, воруя при помощи чертей камни из нашего мира. Ну, эту часть истории я уже слышал.
Однако Славомыс всё ещё был человеком. И про свою человеческую любовь очень хорошо помнил. Силы его росли, он получил возможность выходить в наш мир, чем регулярно и пользовался, пытаясь найти Лесьяру. Получалось хреново, но зато познакомился с одним старцем очень глубокого ума.
Старец намного опередил своё время. Как минимум, изобрёл письменность, но придумка не зашла, да так, по сути, вместе с ним и погибла. Таких гениев, наверное, было немало по Руси, но закрепилась в итоге кириллица, поскольку была импортной и потому считалась крутой. Ну или, вернее, пиарили её лучше и настойчивей.
Кощей то ли подружился с этим старцем, то ли хрен его знает. В общем, у них нашлось много общих тем для разговоров. Старец собирал обломки разбитых космических яиц, испещрённые таинственными Знаками, выискивал и другие диковины. Всё это изучал и подробно описывал, Кощей поначалу даже помогал. У него-то в потустороннем мире было цельное яйцо, и он мог потестировать многое из того, что старец мог только предположить.
Так у них дело спорилось несколько лет, и в результате мудрый старец написал те страницы, которые в итоге какими-то совершенно невероятными путями во-первых, сохранились, а во-вторых, попали в руки кружка просвящённых из трёх человек, одним из которых был мой названный дядюшка.
Чем же закончилась трогательная история старца и Кощея? Грустью она закончилась. Не всякой любви суждено реализоваться, бдит, неусыпно бдит вселенский Роскомнадзор, оберегая всех нас от чуждых ценностей.
Старец вошёл в совсем уже глубокие лета и начал слепнуть. Новые Знаки он изучал ощупью. Делал амулеты для охотников. Давал подробные консультации. В общем, был всесторонне полезен, только не видел нихрена. В частности, не видел того, что его друг Кощей уже не выглядит как человек, а выглядит как гигантский скелет.
Зато односельчане старца на зрение не жаловались. Понаблюдав за происходящим некоторое время, они почесали головы, пожали плечами и приняли единственно верное решение: сжечь деда к едрене фене, вместе с его избой. Так и сделали.
— От старца я эту историю и узнал, уже после смерти, — закончил рассказ дядюшка. — Мученическую смерть принял, невинно пострадал, как и я. Только меня зарезали, как собаку, а его живым огнём сожгли. Потому он выше меня сидит, но нисходит беседы ради.