Владыка
Шрифт:
— На чём, прости?
— Да не суть, на чём. Суть та, что срочно нужен камень, каменотёсы, и кто там ещё полагается.
— Камень есть, хоть сейчас могу приказать, чтобы отправляли. Только вот путь из Петербурга до Полоцка… — Разумовский покачал головой. — Надо подумать о ближайших к Полоцку городах.
— Ты прикалываешься? — удивился я. — А Знаком перенести — вариант для слабаков?
Теперь Разумовский уставился на меня в изумлении.
— Знаком? Столько камня?!
— Тю… Идём. Покажу, как это делается.
Два
— Представляешь, а мне как-то и в голову не приходило, — окидывая груды взглядом, смущенно пробормотал Разумовский. — Что можно — вот так! Знаком.
— Ну вот прям так, допустим, не каждый охотник сможет. Тут ведь, сам понимаешь, всё от ранга зависит. Но сама по себе идея здравая. Вот тебе, кстати, одно из применений охотничьим способностям в мире без тварей. Мирный атом, так сказать.
— Без тварей, говоришь… — Разумовский посмотрел на проломы в стене и покачал головой. — Тяжёлая была битва. Крепко ты их разозлил.
Глава 14
— Ничего. Злее твари — ярче кости. В этот раз отбились, и дальше отобьёмся. Это они, видать, чувствуют, что недолго осталось, вот и агрятся.
— Ты так уверен в своей победе?
— Не в моей, Никит. В нашей. А всё, что могу сказать: биться надо.
Биться надо, да…
После того, как мы поговорили, Разумовский вернулся в Петербург, распоряжаться относительно строительства. Я прошёлся вдоль стены. Убедился, что разбор завалов осуществляется стахановскими темпами, во многом благодаря пауку и Разрушителю, после чего переместился в Давыдово.
Пытался забрать с собой Неофита и Земляну — на разборе хватало мужиков, без помощи пацана и девушки вполне можно было обойтись, — но те отказались. Увлеклись общим полезным делом. А мне вот было не до увлечений.
До Нового года — два дня. Через два дня выйдет на связь инопланетная хрень из яйца. И к тому времени неплохо было бы знать, каким образом ушатывать так называемое сердце Кощея. С учётом предсказания милейшей Анастасии Феофановны, от этого зависит исход даже не битвы, а дальнейшего существования мира как такового. В смысле — существования его в текущем виде. Который мне, с поправкой на присутствие тварей, очень даже нравится.
Я проверил баланс. Вчерашняя битва принесла больше тысячи родий. Нормально я так тварей в ассортименте накрошил… Итого сейчас пять тысяч четыреста шестьдесят восемь. За середину перевалил — того, что осталось поднять до Воеводы.
Это, впрочем, никак не влияет на тот факт, что с тварями биться надо. То есть, даже не так. Бить надо по конкретному объекту. Но, блин, чем? Моим охренительным легендарным мечом? Возможно. А может, и нет. Может, я таким образом только меч ушатаю — обидно будет.
Я, сидя за столом у себя в башне, закрыл глаза. В миллионный раз вызвал
Язык пришельцев понимал всё лучше. Знал, что документы содержат в себе перечень всего того, что прибыло сюда на космических кораблях. Типы кораблей, состав экипажей, планы по захвату мира, списки комплектующих для Разрушителей, и так далее. Но нигде в этом документе не фигурировало ничего, что могло бы натолкнуть на мысль — как уничтожать самих захватчиков. Если я правильно понял Кощея, они представляли собой некий сплав живых и искусственно созданных существ. Могли, например, выдернуть из груди сердце — колоссальный источник силы, — и передать другому. Но, блин, что они такое?! Как их убивать? Об этом нигде упомянуто не было.
Бардак, я считаю. О самом главном — ни слова. Да и документация не полная, теперь я это отчётливо вижу…
В следующую секунду от моей ругани содрогнулись стены. Я вскочил, спустился по лестнице, понёсся в запертое крыло. Влетел в подвал и кинулся к зеркалу.
Рявкнул:
— Дядюшка, твою мать! Появляйся по-хорошему, не заставляй меня снова лезть в загробный мир! Мне туда завтра и так лезть, чертям обещал царя подогнать. Дай хоть сегодня обойтись без этой вашей духоты, у меня на неё аллергия.
Зеркало помутнело.
— Чего орёшь? — хмуро спросил появившийся дядюшка.
— А ты сегодня никуда не торопишься?
— После того, что ты тут устроил, мне некуда торопиться. Черти без твёрдой руки распоясались, до умерших никому дела нет. Кочевряжатся, на головах ходят, частушки похабные орут, друг другу то хвосты, то рога отрывают. Вернул бы ты уже царя наконец-то! Мочи нет терпеть это всё, на том свете — и то покой только снится.
— Ну, блин. Я сам не ожидал такого эффекта. Если думаешь, что к нам сюда черти не лезут, ошибаешься. Вопрос решаю, царя нашёл, скоро будет. Я к тебе по другому делу.
— Какому?
— Документ, который ты расшифровывал. Там не хватает нескольких страниц. Где они?
— Их нет.
— Спасибо, кэп. Это я и без тебя знаю. Потому и спрашиваю: где они?
— Их нет! — повторил дядюшка. — Я их уничтожил.
— Хм-м. Внезапно. А зачем?
— Потому что там было сказано, как разрушать звёзды. Я побоялся, что кто-нибудь ещё сможет расшифровать документ. И употребить свои знания во зло.
— Угу. А как разрушать звёзды?
— Нужно собрать в себя всю силу мира и этой силой уничтожить силу звезды.
Н-да, действительно. Такие знания во зло употребить — чего уж проще. Бери да употребляй.
— Ты, дядюшка, прям как партизан на допросе, — вздохнул я. — Всё надо пассатижами вытаскивать. «Вобрать в себя всю силу мира» — это что значит? Какую кнопку нажимать?
— Не кнопку, — возразил дядя. — Речь идёт о Знаке. Его необходимо начертать внутри яйца. И тогда получившаяся сила уничтожит любую звезду на своём пути.
— В смысле, одно яйцо сможет уничтожить другое? — Я отчаянно пытался врубиться, но, судя по жалостливому взгляду дядюшки, получалось не очень.