Власть и наука

Сойфер Валерий Николаевич

Но если задача и сверхзадача акцептировались относительно легко основной массой тех слоев общества, которые вожди считали своей опорой, -- в среде рабочих, беднейшего крестьянства и отчасти в среде мелких служащих, то в кругах творческой интеллигенции и особенно даровитых ученых, а также думающих преподавателей эту проблему решить было труднее, и тем значительнее был в глазах руководства успех любого человека из этой социальной группы, который вдруг принимал на себя "управляющий императив" и начинал ревностно воплощать его в жизнь. Такой индивидуум приобретал особо прочную характеристику "своего среди своих".

Конечно, никто никому впрямую

такой рецепт поведения не навязывал. Чтобы пришибить несогласных, можно было громогласно заявлять: "Воля партии священна для каждого". Но все-таки верхом управляемости было иное: "Народ решил!" Никто о замене одной воли другой вслух не говорил. Более того, страстное желание властителей заполучить в число ревностных исполнителей партийных установок максимальное число граждан всегда скрывалось. "Прелесть" игры заключалась в том, что никакой игры вроде бы и нет. Ведь люди сами хотят быть передовиками во всем. Они не винтики и не марионетки. Их воля священна для руководства, а не наоборот. Тот же, кто в этом сомневается, или, упаси Бог, возражает, -- не просто скептик, а скрытая контра. В любом случае дорога к высотам командного руководства ему (или ей) категорически закрыта. Но и тому, кто переигрывает, слишком зарывается в показном рвении, тоже доверия мало. Поэтому так важна золотая середина, которая только и может привести к успеху.

Достоинством Лысенко стало то, что он не только правильно и быстро оценил замысел авторов игры, осознанно прочувствовал свои задачу и сверхзадачу, но и то, что стал блестяще разыгрывать весь спектакль в ту пору, когда подавляющая часть ученых еще ничего не осознала и, с одной стороны, честно пыталась, например, доказать ненаучность планов ускоренной селекции, пользы уже одобренной верхами яровизации и прочая и прочая, а, с другой стороны, с опасной страстностью принялась твердить об ошибочности и даже вредности практического применения предложений Лысенко или ставила под сомнение положительность истоков всех его усилий. На этом пути ничего, кроме репрессий, их ждать не могло, а Лысенко, казавшийся многим в лучшем случае наивным простаком, не познавшим премудрости науки, выигрывал по всем статьям.

Казавшееся кое-кому несерьезным и нелепым словесное отвергание науки вовсе не воспринимались так на верхах. И хоть объективно поведение Лысенко было сродни знахарству, а научная позиция беспомощной и безграмотной, но субъективно он выступал как новатор, шаг за шагом движущийся к новым умозаключениям, закономерно вытекавшим из "нежизненности" генетики. Каждый его даже маленький шажок был продолжением пути по одной дороге, сойти с которой он уже не только не мог, но и не хотел. Отступление в сторону признания законов науки означало бы падение в социальном статусе. К тому же сложившаяся в стране система взглядов учила его, что нечего оглядываться назад. Социальная среда включила его в себя, направляла его в соответствии со складывающимися стереотипами. Раз от раза, шажок от шажка накапливалось раздражение против "апологетов буржуазной науки", пытавшихся, кто как мог, урезонить ниспровергателя законов, объяснить ему хотя бы на пальцах суть дела.

Формируя стереотип своего поведения (и мышления), Лысенко двигался несколькими путями: он учился фальсификации (а может быть тяга к этому была заложена в нем генетически), опирался на всё более липовые данные, отрабатывал фразеологию, учился обходиться без новых знаний, заменять отсутствие таковых трескучими штампами. Был еще один фактор обучения: среда указывала ему, что нужно

зорко следить за политическими изменениями на верхах, воспитывала умение лавировать, подстраивать свои "научные" обещания под сегодняшние интересы руководства (много десятилетий спустя М.А.Поповский удачно назовет этот стиль деятельности "управляемой наукой"/115/) .

Примечания и комментарии

к главе IV

1 Иван Иванович Пузанов. Поэма "Сокрушение кумиров", цитировано по имеющейся у меня машинописной копии рукописи поэмы.

2 Т.Д.Лысенко. Яровизация -- могучее средство повышения урожайности. Газета "Правда", 15 февраля 1935 г., 45 (6291), стр. 2.

3 С.Винницкий. Борьба за хлеб и "хлебный оппортунизм". Газета "Правда", 6 октября 1929 г., 231 (4365), стр. 3.

4 Т.Д.Лысенко. Очередные задачи яровизации. Газета "Социалистическое земледелие", 29 октября 1935 г., 277 (6291), стр. 2 с портретом.

5 И.В.Сталин. Отчетный доклад о работе ЦК ВКП(б) XVII съезду партии. В кн.: "Стенографи- ческий отчет о работе XVII съезда ВКП(б) 26 января - 10 февраля 1934 г.", Партиздат, М., 1934, стр. 19.

6 В.М.Молотов. Доклад о втором пятилетнем плане развития народного хозяйства СССР. Там же, стр. 360.

7 Там же.

8 Л.М.Каганович. Выступление на XVI съезде ВКП(б). В кн.: "Стенографический отчет о XVI съезде ВКП(б)", 2-е стереотипное издание, ОГИЗ, "Московский рабочий", М.-Л., 1931, стр. 68.

9 Там же, стр. 69.

10 Там же, стр. 68.

11 Я.А.Яковлев. О мерах по увеличению семян зерновых культур. Журнал "Яровизация", 1937, 4 (13), стр. 3.

12 И.В.Сталин, см. прим. /5/, стр. 23.

13 И.М.Варейкис, член ЦК ВКП(б), секретарь обкома ВКП(б) Центрально-Черноземной обла- сти вторил Сталину на XVII съезде партии:

"Колебания урожайности происходят потому, что в нашей практике еще недостаточно осуществляются основы научного ведения земледелия, мало применяются удобрения, нет еще правильных севооборотов, плохо поставлено семеноводство... Безусловно дело семеноводства поставлено отвратительно. Произошла потеря старых сортов, перепутаны районы, а новое селекционное дело находится лишь в зачаточном состоянии... Теперь дело, товарищи, состоит в том, чтобы действительно поднять как можно выше и как можно быстрее урожайность". Там же, стр. 93.

14 "О селекции и семеноводстве". Постановление Президиума ЦКК ВКП(б) и Коллегии НК РКИ СССР по докладу РКИ РСФСР. Газета "Правда", 3 августа 1931 г., 212 (5017), стр. 3.

15 Там же.

16 Н.И.Вавилов. План генетических исследований в области растениеводства на 1932-1937 гг. в связи с народнохозяйственными задачами. Доклад на Всесоюзной конференции по плани- рованию генетико-селекционных исследований 25--30 июня 1932 года. Архив АН СССР, ф. 2, оп. 1-1932, д. 36, л. 15. Цитировано по кн. "Н.И.Вавилов. Документы. Фотографии", Изд. "Наука", СПб, 1995, стр. 115.

17 Газета "Известия", 29 октября 1931 г., 299 (4506), стр. 3.

18 Там же.

19 В.М.Молотов. Борьба с засухой -- борьба за урожай. Газета "Известия", 3 ноября 1931 года, 304 (4511), стр. 3.

20 Заключительное слово М.И.Калинина опубликовано в той же газете днем раньше: газета "Известия", 2 ноября 1931 г., 303 (4510), стр. 2.

21 Агроном Лысенко. Яровизировать можно не только пшеницы, но и теплолюбивые растения. Газета "Социалистическое земледелие", 1 ноября 1931 г., 299 (861), стр. 3. В статье утверж- далось, что на яровизацию отвечают повышением урожая просо, соя, кукуруза и другие куль- туры.