Власть книжного червя. Том 3
Шрифт:
— Не баловать?
Я был не в силах поверить в то, что только что услышал. И тут я вспомнил слова, что за обедом сказала мне Розмайн: «В таком случае у тебя не возникнет проблем с тем, что мои слуги не будут делать для тебя поблажек». Я тогда ответил: «Разумеется», но я не думал, что всё будет так.
— Но разве позволить мне поужинать — это так плохо?
— Плохо — это позволить вам использовать свой статус, чтобы не выполнять данное вам задание и избежать наказания за невыполненную работу. Господин Вильфрид, если вы считаете, что вам это позволительно,
— Но я… — попытался что-то сказать Лампрехт.
— Будет лучше, если вы доверите господина Вильфрида другому рыцарю сопровождения. Вы напоминаете ему о его обычной жизни, а потому, пока вы рядом, он будет ждать, что его по-прежнему станут баловать, — сказал Фран, мягко улыбаясь и давая понять, что спорить бессмысленно.
После этого он отвёл Лампрехта в другое место. Я почувствовал себя растерянным, оставшись без него в незнакомой комнате.
— Господин Вильфрид, могу я прочитать вам дощечку? — спросила женщина-рыцарь которую звали Бригитта, после чего взяла дощечку и встала рядом со мной. — На самом деле слуги здесь добрые, но они никогда не станут вас баловать. Думаю, вы очень этим удивлены.
Её назначили эскортом Розмайн после церемонии крещения, а потому, я думаю, она сможет рассказать мне с точки зрения дворян, на что похожа жизнь в храме.
— Слуги относятся к Розмайн так же строго?
— Да. Они следят за тем, чтобы госпожа Розмайн, как дочь герцога и глава храма, безошибочно выполняла свои обязанности. Когда я только начала служить ей, я пожаловалась Франу, что бремя госпожи Розмайн слишком велико, но он просто отчитал меня, — ответила Бригитта, держа дощечку и грустно улыбаясь.
Если ситуация настолько плоха, что даже рыцарь сопровождения решил высказаться, что бремя слишком велико, тогда положение Розмайн, похоже, действительно тяжёлое.
— Розмайн приходится запоминать ещё больше?
— Да. Помимо молитв, ей требуется выучить и содержимое остальных дощечек, что лежат на столе, где сказано о том, как должна проходить церемония; важные моменты, которые нужно помнить; кому нужно давать благословения, а также количество людей, что должны участвовать в церемонии… До сих пор она всегда успешно выполняла свой долг, когда приходило время.
Я просто не мог поверить в то, насколько жизнь Розмайн отличалась от моей. Я даже не думал, что меня на самом деле так сильно балуют.
— Пожалуйста, прочтите…
— Как прикажете.
Я попросил Бригитту читать мне дощечку вслух, пока наконец не запомнил слова молитвы. Когда Лампрехт закончил есть и вернулся, он потрясённо уставился на меня, округлив глаза.
— Вижу, вы старались. Это замечательно, — сказал Фран, впервые похвалив меня.
Затем он поставил на стол ужин, которого было достаточно для одного человека.
Я
— Есть в одиночестве немного грустно, — пробормотал я.
— Госпожа Розмайн иногда говорит то же самое, — ответил Фран.
— Вот как, значит Розмайн тоже ест здесь одна…
После того, как я поужинал, меня искупали, после чего все слуги отчитались передо мной о проделанной за день работе. Для меня подобное было впервые. Мои слуги либо находились рядом со мной, либо искали меня. Они никогда не отлучались, чтобы выполнить какую-либо другую работу.
Выслушав отчёты, я наконец смог лечь спать. Я очень устал. Ещё никогда я не чувствовал себя таким вымотанным. Мне впервые пришлось так много запоминать. Наверное поэтому, пусть я лёг и раньше обычного, но я мгновенно провалился в сон.
— Господин Вильфрид, наступило утро, — послышался чей-то голос.
В следующий момент балдахин моей кровати резко раздвинули. Солнечный свет казался таким ярким, что я сильно зажмурился.
— Я всё ещё не выспался.
— Вам пора вставать.
— Отстань! Я же сказал, что не выспался! — выкрикнул я.
Я постарался натянуть одеяло на голову, но его тут же с силой сорвали. Когда я открыл глаза, ища того, кто решил разбудит меня настолько жестоким образом, я понял, что это не кто-то из моих слуг. Тем временем Фран приподнял матрас, отчего я соскользнул с кровати.
— Я уже сказал вам, что пора вставать. Пожалуйста, переоденьтесь и позавтракайте. Я не могу тратить на вас больше времени.
Утро в храме начинается рано. И это был первый раз, когда меня в прямом смысле вытащили из постели. Фран помог мне переодеться и подал завтрак. Обычно в это время я ещё сплю, а потому когда я завтракал, голова соображала плохо.
— После завтрака вы будете практиковаться в игре на фешпиле, — сказала учитель музыки Розмайн, принёсшая музыкальный инструмент.
Это был фешпиль, рассчитанный на детей. Думаю, его использует Розмайн. Вот только одного его вида было достаточно, чтобы я скривился.
— Я не очень хорош в фешпиле. Он мне не нравится.
— В этом случае вам нужно больше практиковаться, чтобы улучшить свои навыки. Музыка очень важна для дворян, — сказала она.
Пусть я и знал, что уметь играть на музыкальном инструменте важно для дворян, вот только не все были хороши в фешпиле. Карстед, который хорошо играет на флейте, как-то сказал, что однажды я смогу найти инструмент, который мне больше подходит. Но когда я сказал об этом учителю музыки, она просто наклонила голову и ответила: