Власть книжного червя. Том 3
Шрифт:
— И ты, и Розмайн беспокоитесь только о других, Фран. Каков хозяин, таков и слуга, не так ли?
— Госпожа Розмайн уже однажды сказала мне то же самое, — ответил Фран, вспомнив, как она упрекнула их, что они слишком серьёзны и одержимы работой.
Услышав это, Фердинанд заметно поморщился. В те времена, когда Фран служил ему, такие явные проявления эмоций на лице Фердинанда были чрезвычайно редкими.
«Похоже, что госпожа Розмайн отравила не только мой разум».
Том 3 Глава 217 Инго и улучшение печатного станка
Завершив отчёт о проделанной
— Госпожа Розмайн, Лутц доставил письмо от компании «Гилберта».
Взяв письмо, я непонимающе наклонила голову. Редко можно получить от них надлежащим образом написанное письмо. Обычно мы просто передавали через Гила и Лутца устные сообщения вида: «Не мог бы господин Бенно сообщить, когда у него появится возможность встретиться со мной» или «Мастер просит, чтобы ты уделила ему немного времени».
«Неужели что-то случилось?» — подумала я, открывая письмо. Я бегло просмотрела его, и оказалось, что это официальный запрос о встрече от компании «Гилберта». Они хотели привести Инго в мою потайную комнату, чтобы обсудить улучшение печатного станка.
«С этим есть некоторые проблемы. Интересно, что мне делать?» — подумала я. Чем меньше людей знают о моём прошлом, тем лучше. Пусть я и понимала, что Бенно отправил это письмо, поскольку считал, что такая встреча совершенно необходима, вот только я практически не знала Инго. Пусть нам и требовалось поговорить, но я не могла так сразу решиться пригласить Инго в мою потайную комнату.
— М-м-м… — неумышленно промычала я, после чего поспешно прикрыла рот рукой.
Пытаясь оправиться от своей ошибки, я улыбнулась и посмотрела на Гила, что ждал моего ответа.
— Гил, сообщи Лутцу, что прежде чем отвечать на письмо, я бы хотела обсудить этот вопрос более подробно.
— Как прикажете, — ответил он.
После того, как Гил на следующий день передал моё сообщение Лутцу, тот немедленно пришёл в мою потайную комнату.
— Слушай, Лутц, а почему Инго хочет поговорить со мной? Разве он не должен был улучшать печатный станок при поддержке служителей? — спросила я.
Может ли так быть, что они столкнулись с какой-то проблемой, когда обсуждали улучшение станка?
— Инго приходил в мастерскую, и мы говорили об улучшениях, но… — начал Лутц.
В настоящее время печатные станки в мастерской были настолько просты, насколько это возможно. Печатная форма состояла из металлических литер и чего-то похожего на коробку, в которой они фиксировались. Форма покрывалась чернилами, после чего на неё сверху клали бумагу и помещали под прижимную пластину, а затем надавливали. Мы сделали печатные станки, немного изменив обычные прессы, так что они пока мало чем отличались от тех, что используются для выдавливания сока из ягод и фруктов.
Рядом с каждым печатным станком располагалась обычная подставка, на которой помещались чернила и бумага. Было бы лучше всего, если бы подставку с формой и бумагой можно было бы легко задвинуть под пресс, а затем вытянуть. Но на данный момент всё это приходилось делать вручную, так что пользоваться печатным станком было довольно непросто. Поэтому было решено, что мы станем постепенно улучшать конструкцию, прислушиваясь к пожеланиям служителей.
Похоже, что во время обсуждения Лутц рассказал Инго о том, каким по моему
— Он накричал на меня, потребовав, чтобы мы дали ему поговорить с тем, кто уже знает, как должен выглядеть законченный печатный станок, поскольку ему нужно улучшить его, он не хочет тратить время на множество ненужных проб и ошибок… Меня это не беспокоило, но служители, которые не привыкли к тому, насколько грубыми могут быть ремесленники, испугались, из-за чего обсуждение остановилось, — рассказал Лутц о возникшей в мастерской суматохе, после чего пожал плечами. — Честно говоря, я могу понять Инго.
Я лично не считала, что добиваться результата методом проб и ошибок было напрасной тратой времени, поскольку так, возможно, получилось бы сделать печатный станок лучше известного мне. Вот только трудно спорить, когда мастер говорит, что хочет получить больше подробностей.
— Разумеется, я объяснил Инго, что ты не можешь выйти на улицу, как раньше, и сейчас поговорить с тобой не так просто. Однако он тут же возразил мне, сказав, что ты — странная богатая девочка, которая раньше гуляла по нижнему городу, а потому наверняка сможешь поговорить с обычным ремесленником, если того захочешь. К тому же, ты уже говорила со мной о печатном станке, а потому мне просто нечего было возразить Инго.
Похоже, Инго настаивал на том, что, если я могу поговорить о печатном станке с Лутцем, который был таким же простолюдином, как и он, то я, очевидно, смогу поговорить и с ним — мастером, который этот станок делает. Инго знал меня с тех пор, когда я свободно гуляла по нижнему городу и вместе с Бенно и Лутцем посещала его мастерскую, чтобы сделать заказы. Пусть я дворянка, но в его представлении я была просто богатой девочкой, что могла спокойно разговаривать с ремесленниками. Тем не менее, для человека из нижнего города, который должен бы знать о той опасности, что могут представлять дворяне, было необычно выдвигать подобные требования.
— Мне кажется, что обычный ремесленник не будет стремиться к личной встрече с дворянами… С ним всё в порядке?
— Ты права, но он хочет иметь возможность исполнять твои заказы так, чтобы ты была полностью удовлетворена результатом. Сейчас Инго в отчаянии, потому что эта работа сыграет большую роль в его будущем, — объяснил Лутц.
По словам Лутца, Инго смог получить сертификат беруфа и организовать свою столярную мастерскую в очень молодом возрасте. Ему тридцать три, так что он немного старше Бенно. Пусть и имелись другие молодые главы мастерских, но в основном они брали на себя руководство, получив мастерскую по наследству или через брак. Большинству же из тех, кто стал главой самостоятельно, было за сорок. Поскольку Инго едва разменял третий десяток, он считался довольно молодым, и в ассоциации столяров его положение было низким. Получить крупные заказы ему было нелегко. Именно поэтому он так отчаянно пытался выполнить мой заказ, чтобы заслужить одобрение ассоциации. Как глава храма, я становилась всё более известной, так как могла давать настоящие благословения, и если он получит моё покровительство, то отношение к нему в ассоциации полностью изменится.