Власть книжного червя. Том 3
Шрифт:
Рихт и старосты смотрели на меня с благодарностью. Похоже, они видели во мне милосердную святую, пусть на самом деле я такой и не была. Подумав, я решила воспользоваться этой возможностью, чтобы заставить их пообещать хорошо относиться к служителям.
— Служители, посланные в Хассе, будут моими представителями. Если вы будете смотреть на них свысока, только потому что они сироты, или как-либо издеваться над ними, я тут же переведу их в монастырь, — объявила я, надеясь, что моя угроза предотвратит любые притеснения. — Я прошу вас проследить, чтобы все жители знали, что служители находятся здесь для подтверждения вашей лояльности и обучения
— Мы благодарны вам, — ответил Рихт.
Рихт и старосты деревень расслабились и вздохнули с облегчением.
— Итак, Рихт, какое у вас имелось к нам дело?
— Как и указано в письме, мы были бы признательны, если бы вы купили у нас нескольких сирот. Честно говоря, нам и так сложно будет пережить зиму, а из-за наказания герцога нет желающих купить их.
Я легко могла представить, как их, попавших в немилость герцогу, везде избегают, куда бы они не шли и к кому бы не обращались. Я, конечно, чувствовала себя виноватой из-за того, что жителям Хассе приходилось продавать сирот, но и не возражала купить несколько детей, чтобы помочь с проблемой, которую сама же и вызвала.
— Я не против покупки сирот. Но как только они попадут в храмовый приют, с ними будут обращаться как со служителями. Они перестанут быть жителями Хассе, поэтому чем они моложе, тем лучше.
Попав в храм, уйти из него непросто. Главная разница с приютом города состояла в том, что детям в Хассе после достижения совершеннолетия давали земельные участки. Однако этого уже никогда не случится с теми, кто присоединился к храму. Попавшие в приют останутся служителями и служительницами навсегда, прожив всю жизнь согласно прихотям благородных.
— Вы не возражаете против покупки маленьких детей? — расширив глаза от удивления, спросил Рихт.
Самых маленьких сирот покупали редко, поскольку их нельзя было использовать для сравнительно тяжёлой работы, пока они не вырастут достаточно большими и сильными. Как ни посмотри, больших денег за них не получишь.
— Я бы предпочла не отбирать будущее у тех, кто находится в шаге от совершеннолетия и получения своей земли. К тому же младшие дети быстрее адаптируются к новым условиям, поэтому им будет легче приспособиться к монастырю. Мне говорили, что Нора, одна из сирот, купленных в прошлом году, к храмовой жизни привыкает с большим трудом, так как она ближе всех к совершеннолетию.
— Я понял вас…
Вскоре к нам привели детей-сирот, все младше десяти лет. Одетые практически в лохмотья, в отличие от прошлого раза, они не были покрыты синяками. Никто не казался больным, и все выглядели достаточно чистыми. Похоже, над ними не издевались, поэтому я с облегчением вздохнула, а затем обратилась к Рихту.
— Скольких вы хотели продать?
— Могу ли я попросить вас купить как минимум четырёх?
Я согласилась купить четверых некрещёных детей. Юстокс как служащий подготовил для нас документы, затем Фердинанд подписал их как мой опекун, так как я ещё была несовершеннолетней. Когда дело было сделано, я улыбнулась сиротам, которые заметно нервничали из-за переезда в монастырь.
— Не бойтесь. В монастыре вы будете не одни. Там будут Нора и другие дети.
Закончив с делами, я перевезла новых сирот в монастырь на пандобусе. Там нас встретили Нора и остальные,
— Эти дети присоединятся к вам в монастыре. Я надеюсь, что к празднику урожая вы поможете им привыкнуть к жизни в храме. Вы проведёте здесь зиму, но они слишком маленькие для этого, поэтому мы перевезём их в Эренфест сразу после праздника. Пожалуйста, помните о том, как вам было трудно, когда вы только появились здесь, и помогите им освоиться.
— Как пожелаете, госпожа.
Так в монастыре Хассе появились новые сироты.
По завершении летней церемонии совершеннолетия и осенней церемонии крещения началась суета, связанная с подготовкой к празднику урожая и последующей зиме.
Я же в это время должна была определиться с тем, какие служители поедут в Хассе. Мне нужны были двое, чтобы научить Рихта и его помощников правилам общения с дворянами, и четверо для новой смены в монастыре на время зимы. Так как я была не очень хорошо знакома с большинством служителей, не говоря уже об их характерах и умениях, то предпочла оставить решение на тех, кто знал больше — Фрица, руководившего мастерской, и Вильму, управлявшую приютом.
— Моника, передай сообщение. После обеда я намереваюсь посетить мастерскую и приют.
— Как пожелаете.
Проводив глазами быстро убежавшую Монику, явно обрадованную возможностью увидеться с Вильмой, я повернулась к Бригитте. Мне показалось, что это очень хорошая возможность кое-что продемонстрировать ей.
— Бригитта, как ты слышала, днём мне нужно посетить мастерскую и приют. Не могла бы ты сопровождать меня?
До сих пор я брала с собой в мастерскую только Дамуэля, чтобы избежать утечки важной информации о нашей прибыли и расходах к другим дворянам. Но теперь, когда мы открыли в Илльгнере мастерскую по производству бумаги и вовлекли их в печатную индустрию, скрывать что-либо от Бригитты не было необходимости.
— Теперь, когда в Илльгнере есть собственная мастерская, нет нужды прятать от тебя мою, — продолжила я. — Думаю, лучше всего, если сестра гиба Илльгнера сможет увидеть всё своими глазами.
Бригитта распахнула глаза, затем расплылась в улыбке и опустилась передо мной на колено.
— Для меня это большая честь, госпожа Розмайн. Я с превеликим удовольствием сопровожу вас.
После обеда мы с Бригиттой направились в мастерскую. Большинство дворян возмутились бы необходимостью идти в подвал, где работали простолюдины, но, судя по обычаям в Илльгнере, я сомневалась, что она будет возражать.
— Спасибо, что посетили нас, госпожа Розмайн.
В мастерской все встретили нас, опустившись на колени, а мой слуга Фриц, как их представитель, сказал нам традиционное дворянское приветствие. Я кивнула ему.
— Фриц, пожалуйста, пусть все возобновят работу. Я хотела бы, чтобы Бригитта увидела, чем мы здесь занимаемся. Гил и Лутц отправились в Илльгнер, а Бригитта — член семьи гиба Илльгнера.
— Я понял вас. Все, продолжайте работать, — скомандовал Фриц.
Работники выполнили приказ и вернулись к своим обязанностям. Одни окунали сукеты в кашицу, другие работали на печатном станке, издававшим громкий стук, прерываемый только приятным звоном металлических литер, когда те меняли местами.