Власть магов
Шрифт:
– Когда?
– Будет лучше, если ты сделаешь это на рассвете.
Рутана утерла слезы и серьезно посмотрела на отца. Она поняла, что беззаботные дворцовые будни закончились, что пришло время всерьез побороться за свое будущее и будущее города. Она чувствовала, что в ней достаточно смелости для такой борьбы. Она только пока не знала, что именно для этого она должна делать.
На рассвете девушка собралась в путь. Накинула черный дорожный плащ и стала прощаться с отцом.
– Возьми, он теперь тебе нужнее,
Холодная сталь приятно легла в руку, это был не тот тупой и тяжелый меч для тренировок, обращаться с которым Рутану еще в детстве учил начальник дворцовой стражи Фудар. Девушка сунула клинок в мягкие ножны за спиной.
– Спасибо тебе, прощай… Отец, береги себя. Я найду возможность тебе дать о себе знать.
Рутана, не теряя ни секунды, вышла из дворца, ее никто не задержал, и быстрым шагом направилась в центр города.
– Прощай, Господь с тобой… - тихо прошептал Янмур и заплакал, теперь было можно, Рутана не видела его слез.
Утро было пасмурным и серым. Два путника шли по лесной тропинке, шли быстро. Часть пути нужно было проделать по лесу. Они торопились пройти этот путь как можно быстрей, пока в лесу не начнет темнеть. Оставаться ночевать в лесу было нельзя, поэтому они решили идти весь день без привалов, позволяя себе лишь небольшие минуты отдыха. Хоть они и не заходили далеко в глубь леса, а пересекали его по кромке наискось, сокращая таким образом путь, все равно Дорну было не по себе.
– Послушай, Айван, а что такого в этом лесу? – оглядываясь по сторонам, спросил он.
– Разное рассказывают, но лучше не верить слухам.
Здесь Дорн чувствовал себя неуютно. Он шел то и дело поеживаясь и бросая быстрые взгляды по сторонам. И как будто лес был спокоен, но что-то было не так. Еще эти дурацкие слухи… А слухи не возникают на пустом месте. Дорн не был трусом, но он плохо переносил неизвестную опасность. Когда можно ожидать чего угодно, а чего именно – не знаешь. Он не стал допытываться у Айвана о том, что именно говорят об этом лесе. Не хотел показывать свою тревогу, свою слабость, ведь тот считает гнома чуть ли не героем. «Вот мой самый главный недостаток, - подумал Дорн, – я слишком много думаю». Гном посмотрел на Айвана, но Айвана, похоже, не тревожили никакие сомнения, он просто шел вперед, поигрывая острейшим ножом.
– Айван, зачем ты пошел со мной? – не выдержал наконец Дорн.
– Жизнь вора непостоянна, а на рынке полно головорезов новой власти… Для моей кармы будет лучше, если я умру смертью воина, защищая друга, а не смертью вора.
– А почему ты стал воровать?
– Я остался без родителей очень рано, а моя тетка давала мне очень мало еды. Вот я и привык воровать. А вообще – то, последнее время я хотел изменить свою жизнь. Теперь я рад, что это произошло.
Несколько часов они шли молча. Дорн немного успокоился, кажется, слухи об этом лесе, какие бы они
– Айван, а у тебя не возникает мыслей, что мы зря все это затеяли? Вдруг мы придем на место, а старца там и нет уже давно, или он сам ничего нам толком не сможет объяснить?
Айван удивленно посмотрел на гнома:
– Ну нет, так нет, - ответил Айван легкомысленно, - потом и думать будем.
– И тебе не будет жалко потраченного времени? – Дорн хотел сказать «и потраченных сил», но почему – то не сказал.
– А чего его жалеть?
Дорн промолчал. Да, Айван был сделан из другого теста.
Когда уже ближе к вечеру они вышли из лесу, Дорн, облегченно вздохнув, сказал:
– Все-таки, выдумывают у вас тут про этот лес, обыкновенный лес, совершенно безопасный.
– Да нет, просто мы шли по обхоженным местам. Дальше даже днем никто не решится идти. Но даже и здесь часто случается, что твари нападают. Иногда, пока одну – две твари не ранишь – не отстанут. А сегодня нам просто повезло. Будто нас кто охранял, даже удивительно.
«Может и охранял», - подумал Дорн, у него было такое ощущение.
Дальше идти было не опасно. Они шли не так быстро, устраивая привалы в попадавшихся на пути селениях. Но через двое суток селения, маленькие и большие, остались позади. Идти стало труднее, почва была каменистая, начиналось предгорье. В ночное время путникам приходилось по очереди дежурить у костра, у Дорна, не привычного к длинным пешим переходам, в кровь стерлись ноги, и он шел, прихрамывая, Айван тоже выглядел усталым. Раздирающие Дорна противоречия усилились:
– Вот видишь, какой ты болван, - говорил один Дорн внутри него, - ты истязаешь себя, даже не зная, ради чего ты это делаешь.
– Да, но от меня многое зависит, как же я могу не попытаться узнать, что именно зависит от меня. А вдруг, если я этого не узнаю, произойдет что-то страшное, ведь так написано в послании.
– Это жалкий клочок бумаги ты называешь посланием? Да ушастый просто посмеялся над тобой!
– Но я чувствую, что это очень серьезно, и чувствую, что ему, эльфу, тоже было не до шуток. Он слишком умный, чтобы заниматься такими глупостями. Он знает что-то важное.