Власть меча
Шрифт:
– Не знаю.
– Как это?
– Не знаю, можем ли мы быть друзьями.
Он осторожно высвободил руку и отвернулся. И не оглядывался на Шасу, огибая ограду и уходя в поселок.
Колонна тяжелых грузовиков двигалась по равнине; машины шли с большими интервалами, чтобы не попасть в пыль, поднятую предыдущим грузовиком. Пыль высоко поднималась в нагретом воздухе, как желтый дым пожара в широкой полосе буша.
В кабине первого грузовика сидел Джерард Фьюри; его живот, прижатый рулем, свисал на колени; пуговицы были расстегнуты,
Грузовик был нагружен пожитками и мебелью семей, черных и белых, которых отправляли с шахты. На этом грузе сидели невезучие владельцы. Женщины, повязанные от пыли шарфами, прижимали к себе детей, когда грузовик подскакивал и раскачивался на неровной дороге. Старшие дети устроились среди багажа.
Фьюри протянул руку и немного поправил зеркало, чтобы лучше видеть девушку. Она сидела, зажатая между старым ящиком из-под чая и поношенной сумкой из искусственной кожи. Под спину она подложила свернутое одеяло и дремала; ее светловолосая голова поднималась и опускалась в такт движению грузовика. Одно ее колено было чуть поднято, короткая юбка задралась, во время сна колено отодвинулось в сторону, и Фьюри увидел панталоны с розами, обтягивающие гладкие юные бедра. Но вот девушка встрепенулась, сдвинула колени и повернулась.
Фьюри потел, и не только от жары; капли пота выступили на темной щетине, покрывавшей его небритый подбородок. Дрожащими пальцами он вынул изо рта окурок сигареты и осмотрел его.
Слюна, пропитав рисовую бумагу, испачкала ее желтым табачным соком. Он выбросил окурок в окно и зажег новую сигарету. Руль он держал одной рукой и смотрел в зеркало, дожидаясь, когда девушка снова шевельнется. Он уже пробовал эту молодую плоть, знал, какая она сладкая, теплая и доступная, и болезненно хотел повторить. И готов был пойти на любой риск ради новой возможности попробовать.
Впереди из знойного марева возникла рощица деревьев верблюжьей колючки. Он ездил по этой дороге так часто, что у него были свои ориентиры и ритуалы. Посмотрев на карманные часы, он хмыкнул. В этом пункте ему следовало бы быть уже двадцать минут назад. Но ведь машины перегружены новыми безработными и их жалким скарбом.
Он остановил машину у деревьев, выбрался на подножку, чувствуя, что все тело затекло, и крикнул:
– Хорошо, вы все. Короткая остановка. Женщины налево, мужчины направо. Всякий, кто не вернется через десять минут, остается здесь.
Он вернулся к грузовику первым и стал возиться у левого заднего колеса, делая вид, что проверяет клапан, но на самом деле наблюдая за девушкой.
Она вышла из-за деревьев, оправляя юбку. Недовольная, грязная от пыли, потная. Но увидев, что Фьюри смотрит на нее, она откинула голову, повертела крепкими маленькими ягодицами и сделала вид, что не видит его.
– Аннелиза, – прошептал он, когда девушка рядом с ним задрала босую ногу, чтобы забраться в кузов.
– Иди к черту, Джерард Фьюри! – прошипела она в ответ. – Оставь меня в покое, или я папаше пожалуюсь.
В любое другое время она ответила бы дружелюбнее, но ее бедра, ягодицы и спину
– Я хочу поговорить с тобой, – настаивал Фьюри.
– Поговорить, ха! Знаю я, чего ты хочешь.
– Встретимся вечером за лагерем, – взмолился он.
– Чтоб тебе яйца зажало!
Она взобралась в кузов, и в животе у Фьюри все перевернулось, когда он увидел ее длинные загорелые ноги.
– Аннелиза, я дам тебе денег.
Он был в отчаянии: желание сжигало его.
Аннелиза помолчала и задумчиво посмотрела на шофера. Его предложение стало откровением, открывавшим дорогу в новый мир волшебных возможностей. До сих пор ей и в голову не приходило, что мужчина может платить за то, что ей самой нравилось больше еды и сна.
– Сколько? – с интересом спросила она.
– Фунт, – предложил он.
Это большие деньги, столько она в жизни в руках не держала, но в ней проснулся торгашеский инстинкт, и ей хотелось посмотреть, как далеко можно зайти. Поэтому она мотнула головой и чуть отодвинулась, следя за ним краем глаза.
– Два фунта, – отчаянно прошептал Фьюри, и Аннелиза воспрянула духом.
Целых два фунта! Она почувствовала себя красивой и смелой. Ее ждет удача! Следы на спине и ногах блекли. Она скосила глаза с хитринкой, которая сводила его с ума, и увидела, что по его щекам катится пот, а нижняя губа дрожит.
Это еще больше подбодрило ее. Она набрала в грудь воздуха, задержала его, а потом отчаянно прошептала:
– Пять фунтов!
Она облизнула губы, пораженная собственной храбростью: ведь она назвала такую огромную сумму! Почти недельный заработок отца. Фьюри побледнел и дрогнул.
– Три, – выпалил он, но Аннелиза почувствовала, что он готов согласиться, и отпрянула с оскорбленным видом.
– Вонючий старик.
Она произнесла это с презрением и отвернулась.
– Хорошо! Хорошо! – капитулировал он. – Пять фунтов.
Аннелиза победоносно улыбнулась. Она открыла новый мир бесконечного богатства и наслаждения и вошла в него.
Она сунула палец в рот и облизала его.
– А если захочешь и этого, тебе это будет стоить еще фунт.
Теперь ее смелости не было предела.
Луна, которая несколько дней назад начала убывать, заливала пустыню расплавленной платиной, а тени под стенами ущелья казались свинцово-синими пятнами. По ущелью слабо разносились голоса из лагеря, кто-то рубил дрова, звякнуло ведро. Издалека была слышна почти птичья перекличка женщин у кухонного костра. Ближе завыла пара рыщущих шакалов: запахи кухонных котлов будоражили их, заставляя исторгать дикий, почти мучительный хоровой вопль.
Фьюри присел под утесом и закурил сигарету, глядя на ущелье, по которому должна была прийти девушка. Горящая спичка осветила его полное небритое лицо. Напряженно ожидая прихода девушки, он и не подозревал о том, что совсем рядом из лунной тени за ним наблюдают хищные глаза. Все его существо сосредоточилось на приходе Аннелизы, и в ожидании он уже тяжело и мелко дышал.