Властелин Ада
Шрифт:
— Думаю, нам следует поговорить о… нас, — произносит Найт.
О, нет! Отстой!
Я должна вести себя так, будто не понимаю, о чём он говорит? Я хочу это сделать. Мои руки сомкнулись на прутьях клетки. Костяшки пальцев побелели. Я выдыхаю воздух, который задерживала, и киваю.
— Ладно. Я думаю, нам следует… поговорить.
— Ясно, что между нами что-то происходит, — начинает он. — Есть такая атмосфера. Нужно быть слепым, чтобы не заметить, насколько ты… великолепна, — он втягивает
Ух! Найт нырнул прямо в это. Я не уверена, что сказать в ответ.
— Это та часть, где ты рассказываешь мне, что происходит у тебя в голове. По крайней мере, часть того, что происходит, — он одаривает меня полуулыбкой. Она милая. Она сексуальная. У меня в животе всё переворачивается.
— Да… Думаю, я чувствовала то же самое по отношению к тебе. У меня прошло много времени, и со всем происходящим… — я качаю головой.
Некоторое время он ничего не говорит. Мы оба не сводим глаз с собаки. Она съёжилась в углу. Её трясёт — это началось после того, как мы приехали сюда. Она всё ещё не доверяет людям.
— Я думаю, вопрос в том, — продолжает Найт, возвращая меня к разговору, — что мы собираемся с этим делать, если что-нибудь случится?
Моё сердце бешено колотится. Он предлагает то, что, как я думаю, он мог бы предложить?
— Мы собираемся согласиться с этим или проигнорировать это?
Я смотрю на него. Он смертельно серьёзен. Найт поворачивается ко мне, всё ещё прислонившись к клетке. Он складывает руки на груди. Я ищу юмор, но не вижу его. Он говорит серьёзно. Он предлагает нам… «пойти туда». Заняться сексом.
По какой-то причине я никогда не ожидала, что это произойдёт. Я лишена дара речи. Мои мысли мечутся.
— Я скоро умру, — наконец выдавливаю я.
— Ты ещё не умерла, — он берёт меня за подбородок. — Ты не умерла, Шеннон. Ты очень даже жива.
Он проводит большим пальцем по всей длине моей челюсти, а затем по краю нижней губы. Клянусь, мне приходится сдерживать стон, когда он отпускает меня.
Проблема в том, что я уже испытываю чувства к этому мужчине. Я уже на полпути к тому, чтобы влюбиться, и если я влюблюсь, то не захочу уходить. Я примирилась со своей судьбой. Я не могу отдать своё сердце. Не сейчас!
— У меня не так много времени, — повторяю я, но он не понимает, что я имею в виду.
— Тем больше причин максимально использовать оставшееся у тебя время, — он сжимает рукой низ моей рубашки и притягивает меня немного ближе. Его взгляд прикован к моим губам. Он хочет поцеловать меня. Затем, в последний момент, он отпускает меня, и на этот раз я действительно стону. Совсем чуть-чуть. Его взгляд становится диким, когда возвращается к моим глазам. — Есть так много вещей, которые я хочу
Мой клитор делает то, чего никогда раньше не делал. Такое ощущение, что ко мне почти прикасаются… там, внизу. В этот момент я чувствую, как он набухает у меня между ног. Я чувствую свои половые губы, своё лоно. Все мои женские части. Они напрягаются. У меня такое чувство где-то внизу живота. Я так возбуждена прямо сейчас, что готова закричать «да»… и неоднократно. Прямо сейчас искать какое-нибудь уединённое место и умолять его показать мне одну или две такие вещи. Мне приходится прикусить язык.
Затем он говорит что-то, что отрезвляет меня:
— Для меня важно, чтобы мы остались друзьями. Я ценю нашу дружбу, и, если секс разрушит её, тогда, — он качает головой, — может быть, нам не стоит спать вместе. Мне нужно, чтобы ты знала, что я не могу вступать ни в какие отношения. Не в общепринятом смысле. Даже с кем-то, у кого мало времени. Это был бы секс… просто секс. Мы оба взрослые люди. Мы можем исследовать наше влечение и не позволять ему заходить дальше. Было бы глупо влюбляться, — его глаза затуманиваются, и он хмурится.
— Не глупи, — говорю я, улыбаясь в ответ, хотя моё сердце сжимается. — Было бы больно, если бы мы влюбились. Влюблённость сама по себе прекрасна. Я думаю, так было бы, во всяком случае. Я не могу сказать наверняка, так как никогда не была влюблена. Влюбиться было бы здорово, уйти… не очень.
— Я думал, ты любила как-там-его-звали, — Найт выглядит так, словно над ним только что сгустилась грозовая туча. Я думаю, он действительно испытывает ко мне нечто большее, чем дружбу, даже если он не хочет этого признавать. Может быть, это просто потому, что он мой друг, и я придаю слишком большое значение происходящему.
— Роджер… — я качаю головой. — Нет, я не любила его.
Теперь я знаю это, потому что начинаю испытывать чувства к Найту. Это начало. Это реально. Это больше, чем я когда-либо чувствовала к Роджеру. Мне хотелось бы думать, что Найт чувствует то же самое. Что его сдерживает страх… и я не могу винить его за это. У меня в голове звучит тот же голос. Принимать это за рамки дружбы было бы безответственно.
— Я думаю, нам следует оставить всё как есть, — наконец говорю я, желая потереть свою грудь, которая кажется впалой.
Он хмурится:
— Ты действительно думаешь, что секс разрушит нашу дружбу?
Я качаю головой:
— Я беспокоюсь, что в конечном итоге могу испытывать к тебе больше чувств, — он был честен. Я решаю сделать то же самое.
— Ты не хочешь, чтобы тебе было больно, — он кивает. — Я понимаю.
Дело не в этом. Во всяком случае, я так не думаю. Отказать этому мужчине — одна из самых трудных вещей, которые я когда-либо делала.
— Это всё усложнило бы, — пытаюсь объяснить я.