Властелин Безмолвного Королевства
Шрифт:
Хект почти всегда и на все смотрел глазами солдата. Если перед ним был холм, он не мог просто любоваться пейзажем – его ум тут же начинал вычислять, как на этом холме обороняться, как ловчее напасть. Точно так же он всегда оценивал и здания – как внутри, так и снаружи. Вот и замок Кройс, хоть и стоял на острове и считался неприступным, оказывается, был уязвим из-за подземелья.
Вслух этого Пайпер не сказал.
Их встретили часовые: двое патриарших телохранителей поджидали возле арки, которая венчала лестницу. За аркой располагалась
Принципата Донето ждали: его поприветствовали по имени, но все равно обыскали. Главнокомандующего обыскали еще более тщательно. Тем временем к арке подошли еще несколько гвардейцев. Как и когда их успели позвать, осталось для Пайпера загадкой.
У Хекта с собой был лишь шестнадцатидюймовый кинжал, но его отбирать не стали.
– И зачем же тогда обыск? – спросил Пайпер у Донето, когда они уже шли вслед за своими провожатыми по замку.
– Чтобы проверить, нет ли у нас с собой зловредных штучек, осененных Ночью.
Хект почесал левое запястье. Амулет не заметили.
Эр-Рашаль аль-Дулкварнен действительно был искусным магом.
Вид патриарха поразил Хекта. Казалось, Гонарио Бенедокто, получивший после своего избрания имя Безупречный V, страдает от изнурительной болезни. Смертельно бледный, он был весь в поту и трясся как в лихорадке. Одежду патриарх, очевидно, не менял уже несколько дней. От него исходил омерзительный запах. Но его приспешникам, по всей видимости, не было дела, в каком состоянии находится их патрон.
Хект видел главу церкви несколько раз и даже как-то обменялся с ним приветствием. Но тот, кто сейчас предстал перед ним, был лишь тенью былого Гонарио Бенедокто.
Патриарх умирает?
Хект опустился на колени и коснулся лбом холодного каменного пола. Донето еще по дороге объяснил ему, что следует делать. Почти так же обычно приветствовали каифа Аль-Минфета. Донето проделал все то же, хоть и более сдержанно.
Вокруг патриарха, словно мухи вокруг коровьей лепешки, кружили приближенные. Никого из них главнокомандующий не знал.
– Встань, – повелительно произнес Безупречный. – Мне сегодня нехорошо. Не желаю тратить время на глупости.
Назойливые мухи изумились, кружение прекратилось.
– К вашим услугам, ваше святейшество, – сказал Хект, вставая на ноги, но головы не поднял.
– Ты сможешь это сделать?
– Что, ваше святейшество?
– Очисти Коннек. Избавь меня от этой чумы – от еретиков, величающих себя ищущими свет. Я страдаю, я словно в аду, не могу спать, меня постоянно выворачивает. А эти старые наседки лишь кудахчут, докучают мне… Пора выполнить волю Господа.
Он содрогнулся, будто от внезапного приступа озноба.
Все еще не поднимая глаз, Хект осенил себя знамением и ответил:
– Воля Господа будет исполнена.
Безупречный проковылял
Ненадолго воцарилась тишина.
– Эй вы! – закричал вдруг Безупречный. – Оставьте нас! Все вон! Желаю побеседовать с главнокомандующим наедине.
Свита патриарха и принципат Донето дружно возмутились.
– Оставьте нас! – У Безупречного был хриплый визгливый голос, как у шлюхи, которая возмущается, что ей не заплатили.
Все вышли, последним – Бронт Донето. В дверях он смерил Хекта своим самым суровым взглядом.
– Не хотят оставлять меня одного, – пояснил патриарх.
Хект кивнул. Понятное дело.
– Боятся, что какая-нибудь не получившая их одобрения мысль просочится от тебя ко мне.
– О чем вы хотели мне сказать, ваше святейшество?
– Забудь про мой титул. Пусть на несколько минут я стану для тебя просто Гонарио Бенедокто. Расскажи, что ты на самом деле думаешь о священном походе против коннекских еретиков. Твой патриарх готов его объявить.
Ну конечно. Вот сейчас они с патриархом, словно солдаты на привале, перемывающие косточки офицерам, начнут трепать языком. Все это Хект уже проходил. Дружба закончится ровно в тот момент, когда он скажет правду.
– Думаю, это рискованное предприятие. Разведка наверняка ничего сказать не может. Судя по скудным сведениям, которые до меня доходят, патриотические настроения там гораздо сильнее, чем кажется со стороны.
– В каком смысле?
– Даже самым ярым последователям церкви не по нраву, когда в дела их страны вмешиваются чужаки. И виной тому засилье развращенных и ни на что не способных епископов.
Гонарио Бенедокто сердито нахмурился: ничего такого он слышать не желал. Кто это сомневается в его суждениях?
– Получив приказ, я сделаю все, чтобы от мейсальской ереси остались лишь воспоминания, – сказал Хект. – Но коннектенцы – упрямый народ, поймите. Они не потерпят вторжения иноземцев. Мои тайные агенты утверждают, что жители Коннека всех вероисповеданий сражаются сейчас с беженцами и арнгендскими разбойниками, наводнившими страну.
– Я тоже об этом слышал. А моих посланцев бесчестят и осыпают насмешками. Не понимаю.
– Ваша милость, вас никто не видит, кроме ваших советников. А простые чалдаряне, не видя своего патриарха, поддаются лживым наветам врагов. Они не знают настоящего Безупречного.
Хект нес какую-то чепуху, чтобы только не критиковать патриарха. Пусть думает, что во всех бедах виноват кто-то другой.
Пайпер не собирался помогать Безупречному увидеть жизнь в истинном свете. В Коннеке главнокомандующий сделает ровно столько, сколько нужно, чтобы остаться на своем посту, не больше. Если Безупречный переживет все это и объявит священный поход против Дринджера и Святых Земель, Хект должен оказаться во главе патриаршей армии.