Властелин Безмолвного Королевства
Шрифт:
Теперь Хект чувствовал себя гораздо увереннее и не так боялся ополчившейся на него Ночи. Однако новые фальконеты и заряды к ним обошлись в огромную сумму и порядком истощили войсковую казну. Конечно, им удалось пополнить сундуки в Коннеке да еще разжиться деньжатами из Салпено, но, даже несмотря на это, средств едва хватит до середины лета.
Солдаты не покладая рук трудились на подкопе и потому не нарывались на неприятности. Их нужно было как-то отвлечь. Среди рядовых и сержантов росло недовольство. Кое-кто считал, что главнокомандующий слишком
– Вам бы не нагружать их работой по пятнадцать часов в день, а парочку борделей построить под горой, – предложил Титус Консент. – Особенно если учесть, что в соседнем лагере бьют баклуши.
А били баклуши они потому, что граф Эркюль и его праманские союзники боялись друг друга едва ли не так же сильно, как Арн-Беду. И граф, и Искандер, каждый в личной беседе, заявили главнокомандующему, что нет смысла надрываться: время – их лучшее оружие.
– Я хочу домой, – ответил каждому Хект. – И люди мои не будут долго терпеть.
Когда Пайпер отправлялся на переговоры с Искандером или графом Эркюлем, поблизости всегда крутились Гора, Аз или Костыль. Но в лагерь союзников попасть удавалось нечасто. Да и Девятый Неизвестный редко являлся побеседовать с глазу на глаз, хотя Хект и замечал то и дело его коричневый плащ.
Редферн Бехтер каждый день докладывал о подозрительных видениях. Он волновался и больше не верил Хекту, когда тот утверждал, что ничего не знает.
Если Кловену Фебруарену что-то было нужно, действовал он незамедлительно. Случалось это обычно посреди ночи, когда сон на вес золота. Волшебник снова проделывал тот же трюк, и все вокруг внезапно замирали без движения. А когда чары рассеивались, дежурный телохранитель ударялся в панику. Они всегда чувствовали, что прозевали что-то важное, но что – понять не могли.
– Пайпер! – тихо, но настойчиво позвал старик. – Пайпер, проснись!
Хект что-то проворчал и перекатился на другой бок. Он только-только заснул.
– Проснись же, мальчик. Проснись и слушай. Или умрешь. Очень-очень скоро.
Его слова подействовали на Хекта, но не так чтобы сильно. Он разлепил один глаз и увидел прямо перед собой Кловена Фебруарена.
– В чем дело?
– На тебя нападут. Ночь. Совсем скоро. Нужно приготовиться.
Хект грубо выругался и перевернулся на другой бок.
Правую ягодицу словно бы ужалила пчела. Пайпер едва не завопил, но сдержался – все-таки он был ша-луг.
От боли на глаза навернулись слезы.
– Ты слушаешь меня?
– Слушаю.
– Ночь приближается. Твой заклятый враг рассказал ей, как тебя найти. Это для Ночи всегда самое трудное – разыскать в нашем мире нужного человека в нужный момент. Здесь она близорука.
– Я слышал про это, – ответил Хект отчетливо и уже не сонным голосом.
– Ты должен подготовиться.
Хект думал, что уже подготовился.
– Я весь внимание.
– Пора воспользоваться кольцом.
– Э-э-э… Каким кольцом?
О
– Тем самым, которое тебе досталось от Бруглиони. И про которое ты забываешь. Оно висит на цепочке у тебя на шее вместе с серебряной голубкой и железным гранатом.
Голубка и гранат были старыми символами чалдарянской веры, а серебра и железа создания Ночи боялись больше всего.
Хект выудил из-под рубашки амулеты – между голубкой и гранатом действительно висело золотое кольцо.
– Откуда оно взялось?
Чтобы не тратить время на объяснения, Девятый Неизвестный просто дотронулся пальцем до Хектова виска, и тот все вспомнил.
– Надень кольцо.
– Что?
– Выбери палец. Любой. Главное, чтоб сидело поплотнее. Надень кольцо, а сверху надень вот это.
Фебруарен протянул ему еще одно кольцо – аляповатую серебряную побрякушку, утыканную маленькими драгоценными камнями.
Хект несколько раз уронил золотое кольцо, пока снимал его с цепочки и надевал на средний палец левой руки. Проклятая штука словно бы пыталась сбежать. Кловен Фебруарен помог надеть сначала его кольцо, а потом и свое сверху.
– Так мы удержим твое кольцо. Пока я не сниму его, оно никуда не денется с пальца. А значит, и кольцо забвения тоже.
Хект сделал все, как велел волшебник, хотя боялся, что кольцу все равно удастся сбежать. По всему видать, оно с удовольствием оторвало бы ему палец, если б могло.
– Зачем это все?
– Мы хотим обмануть Ночь и сбить тот прицел, на который хотят взять тебя Руденс Шнайдель и эр-Рашаль. Чем ближе она к тебе подберется, тем больше запутаются у нее мысли. Я сказал «запутаются мысли»? Ну, это не совсем так, но я слишком устал и объяснить толком сейчас не смогу.
– Устали? А мурыжить меня всю ночь вам сил вполне хватило.
– Ты сделал то, что от тебя требовалось. Кольцо у тебя на пальце. И амулет на месте. Теперь я могу исчезнуть, а ты продолжай тратить свою жизнь на бесполезный сон. И твои верные мальчики не успеют проснуться и испугаться из-за того, что прозевали очередную угрозу.
Что он такое, во имя ворога, несет?
Старик снова прикоснулся к Хекту.
И тот немедленно провалился в сон.
Сон прервался – его внезапно, словно палач своим мечом, перерубил пушечный выстрел.
В голове у Пайпера гудело. Проснувшись, он несколько мгновений безуспешно пытался вспомнить, как звали богиню сна. Почему-то это казалось страшно важным. Потом до него дошло. Это не гром – здесь наверху не бывает грома. Это заговорили пушки, призванные воспротивиться воле Ночи.
Драго Прозек и его помощники, уже давно получившие приказ, взялись за дело.
Главнокомандующий стряхнул с себя остатки предательского сна и встал. Не без помощи телохранителей, которые настояли на том, что будут находиться возле его постели, даже когда он спит. Тех самых телохранителей, которые уже прохлопали раньше появление Девятого Неизвестного.