Властелин ее сердца

Маккарти Моника

– Бойд? – Он рассмеялся. – Он ненавидит англичан так же, как и я…

Шум позади заставил его обернуться. Темная фигура человека на лошади появилась из тумана. Когда он спрыгнул на землю, его плащ взвился, как крылья демона.

Розалин мельком увидела его лицо и чуть не упала в обморок. Под черным шлемом с наносником, казалось, была пустота. Крик застрял у нее в горле, хотя рука пьянчуги уже не держала ее. Напавший на нее обернулся, чтобы защититься, но не успел даже поднять руки – кулак в латной рукавице врезался ему в челюсть с силой стенобитного

тарана, от чего он пролетел несколько футов в воздухе, прежде чем с глухим стуком упасть на землю.

Спустя мгновение черная фигура в плаще стояла, наклонившись над ним, буквально вбивая его в землю мощными ударами – один за другим.

Розалин видела нечто подобное прежде.

– Робби! – Слово сорвалось с ее губ, как ответ на молитву.

Он остановился и посмотрел на нее. Под ужасающим шлемом она с трудом могла разглядеть его черты. Но выражение его лица было таким, какого она еще не видела. Оно было свирепым, без намека на пощаду. Это было лицо воина в разгар битвы, лицо человека, внушающего ужас врагам Шотландии.

Он отвернулся, чтобы закончить то, что начал. «Он убьет его!» Несмотря на то что этот человек собирался сделать с ней, Розалин не хотела, чтобы его смерть была на ее совести – или на совести Робби.

Она знала, что должна остановить Бойда, но кто-то сделал это за нее. Еще одна закутанная в плащ фигура на лошади появилась из темноты. Но поскольку на нем не было шлема, его можно было узнать сразу – по светлым волосам.

Сэр Алекс спрыгнул с лошади и выругался. Подойдя к мужчинам, он оттащил Робби в сторону.

– Господи, Налетчик, ты же убьешь его! Это один из наших.

Сэр Алекс держал руки Робби прижатыми к бокам. Тот извернулся, пытаясь высвободиться резким движением руки, которое могло свалить сэра Алекса на землю, если бы он не ухитрился блокировать его.

Робби сказал что-то сэру Алексу на гэльском, но Розалин не нужно было переводить – это было проклятие.

– Он заслужил наказание, – сказал Робби, тяжело дыша. – Он собирался причинить ей зло.

Сэр Алекс посмотрел на Розалин, и когда взгляды их встретились, она поняла, что ему нет нужды спрашивать, какое зло хотел причинить ей этот мужчина. Его серьезный вид заставил ее подумать, что Сетон тоже знает все про сестру Робби.

Суматоха разбудила обитателей соседней палатки. Розалин не нужно было видеть лицо, чтобы узнать, что среди подошедших был Черный Дуглас.

– Что здесь происходит? – спросил Дуглас.

Двое его людей шли за ним с факелами.

Если бы сэр Алекс не продолжал держать Робби, Розалин знала: тот набросился бы на своего друга.

– Так вот как ты охраняешь ее? Поганый ублюдок! Я должен был бы убить тебя за то, что ты позволил этому случиться.

Человек с самым черным сердцем в Шотландии, казалось, был напуган свирепостью его гнева. Взгляд Дугласа скользнул по ней, все еще припавшей к дереву, бледной, охваченной ужасом, потом по мужчине, лежавшем неподвижно позади Робби. Его лицо приняло выражение мрачного осознания.

Черный Дуглас выругался,

повторив одно из слов, недавно произнесенных Робби, и провел ладонью по волосам, всклокоченным от сна.

– Уллим только что приехал с посланием от моей жены. Я не догадался сказать ему об этой девушке. Он не знал, кто она такая. – Он повернулся к Розалин. – Мне очень жаль, миледи. Этого не должно было случиться. Если вам причинили вред, это моя вина, и я беру на себя всю ответственность.

Розалин была настолько ошеломлена тем, что Черный Дуглас извиняется перед ней, что ей потребовалось некоторое время, чтобы ответить. Она покачала головой:

– Он не причинил мне вреда. – Ее голос прозвучал хрипло, и она интуитивно потерла свою травмированную шею.

Робби зарычал, как свирепый волк, и рванулся вперед с такой силой, что сэр Алекс не смог удержать его.

Черный Дуглас инстинктивно принял боевую позу, чтобы отразить атаку, но Розалин уже чувствовала в себе силы, чтобы вмешаться. Она рванулась вперед, чтобы перехватить Робби, и успокаивающим жестом положила руку ему на плечо.

Она с трудом сглотнула, преодолевая боль, чтобы прочистить горло:

– Правда, я в порядке.

Он взглянул на нее, и глубокое чувство, горящее в его взгляде, заставило ее сердце перевернуться в груди.

– Пожалуйста, – прошептала она. – Это была ошибка.

И хотя ее брату больше понравилось бы, если бы эти двое превратили друг друга в кровавое месиво, Розалин мечтала лишь, чтобы это быстрее закончилось. Она хотела свернуться клубочком у черной, обтянутой кожей груди, положить голову ему на плечо и снова почувствовать себя в безопасности.

Розалин не знала, кто шевельнулся первым, но на одно мгновение прижалась к нему, а в следующее мгновение он подхватил ее на руки и понес в палатку.

– Мы с тобой поговорим завтра, – сказал Робби Дугласу, когда проходил мимо.

Великан мрачно кивнул:

– Я разберусь с Уллимом и присмотрю за твоей лошадью.

Этот разговор звучал где-то далеко. Розалин уже зарылась лицом в его доспехи, закрыла глаза и позволила чувству облегчения и безопасности охватить ее.

Робби не хотел отпускать ее. Никогда. Она затихла, убаюканная в его руках. Ее мягкое теплое тело, прижавшееся к его груди, вызывало такое чувство, которого он никогда не ожидал от себя. Волна эмоций, захлестнувшая его, напоминала нежность, только была намного сильнее.

Это была его вина. Он никогда не должен был привозить ее сюда. Он отвечал за ее безопасность, и если бы с ней что-то произошло, он никогда бы себе этого не простил.

Господи, когда он представлял себе, что могло случиться, у него сжималось сердце. Робби почувствовал привкус желчи во рту. Перед глазами встало лицо сестры.

Он крепче прижал к себе Розалин, боль от сломанных ребер казалась пустяком по сравнению с болью в сердце. Господи, она так чудесно пахла. Он прижался губами к ее шелковистым волосам, вдыхая слабый аромат лаванды.