Властелин ее сердца
Шрифт:
Розалин следовало бы знать, что Робби Бойд не тот человек, который отступает перед вызовом. Он будет сражаться до самого конца. Руками. И, Господи, какими руками!
– Нежные? – Бойд невесело рассмеялся. – То, что я испытываю к тебе, далеко не нежность. Это грубо, примитивно и порочно – очень-очень порочно.
Розалин ахнула, когда он задрал подол ее юбки. Через мгновение его рука была между ее ног. Ее бросило в жар, когда один палец властно проник внутрь. Она застонала от неожиданного прилива удовольствия, в то время как его
Потом он сделал нечто, что действительно шокировало ее. Нечто на самом деле очень порочное. Он развернул ее спиной к себе, положив на стойку ее руки, вытянутые над головой. Задрав ее юбки, втиснул свои ноги между ее ногами и просунул вперед правую руку, чтобы снова окунуть свои пальцы в ее влажнее лоно.
Горячий румянец покрыл ее щеки. Его бедра начали двигаться в таком ритме, который не оставлял никаких сомнений по поводу того, что возможно, а что нет. Розалин напряглась от прикосновения его руки, от естества, скользившего вдоль ее тела, от неистовых чувств, которые рождались в ней.
Робби наклонил голову, продолжая свои искусные движения, и его хрипловатый голос прошептал ей на ухо:
– А что, если я войду в тебя вот так, сзади, моя прекрасная Розалин? Тебе это понравится?
Неровность ее дыхания и пульсирующая плоть между ее ногами могли служить признаком того, что она решила, что ей это понравится. Очень.
Он застонал, когда ее удовольствие передалось ему в виде тепла и мокрого шелка.
– Это нежно? – спросил он. Она почувствовала, как еще один палец скользнул внутрь, потом еще один. – А как насчет этого?
Отпустив ее руки, которые он держал наверху прижатыми к стойке, своей рукой он начал исследовать ее тело. Удовольствие от того, как его рука обхватила ее грудь, сжимая и пощипывая сосок, а пальцы другой руки то погружались в ее тело, то покидали его, было слишком сильным. Розалин застонала, выгибаясь ему навстречу.
– Да, – прошептала она между стонами.
Удивительно, но это было именно так. Не важно, как грубо или жестко он хотел это сделать, но в его прикосновении была врожденная деликатность, которую он не мог скрыть.
Робби злобно выругался, как будто он и сам это знал. Его движения замедлились, его толчки стали более мягкими, словно он тоже поддался удовольствию интимной ласки.
– Господи, ты так прекрасна на ощупь! – простонал он, ощущая пальцами ее влагу. Такая теплая и влажная. Но я собираюсь сделать тебя еще более горячей и влажной.
Смущение, которое она испытала, растворилось в вихре других эмоций, охвативших ее. Ее прерывистое дыхание ускорилось вместе с движениями его рук. Розалин чувствовала, как ее тело напряглось в ожидании, когда страсть охватила ее. Ее желание и любовь к этому человеку объединились в изумительный водоворот ощущений. Его рука поднимала ее все выше и выше. Розалин бросило в жар.
– Господи, Робби… – беспомощно прошептала она.
Он держал ее на пике наслаждения,
– Вот так, mo ghra. Дай мне почувствовать твое удовольствие.
Спазмы сотрясали ее, пульсируя по всему телу волна за волной. Его рука все еще держала ее, когда последние волны угасли.
Розалин оглянулась через плечо и подняла на него затуманенный взгляд. Его синие глаза были горячими и проницательными, а лицо застыло, как жесткая маска.
– Что означает mo ghra?
Робби так крепко прижимал ее к себе, что она могла почувствовать, как его сердце остановилось. На какое-то мгновение она подумала, что он выглядит больным, но его черты моментально приняли бесстрастное выражение.
– Это означает «моя красавица».
К ее удивлению, он отпустил ее. К еще большему ее удивлению, она не упала на землю в изнеможении.
– А что… Ты не будешь?.. – Ее щеки покраснели.
Его лицо было настолько напряженным, что казалось, будто он испытывает сильную боль.
– То, чего ты хочешь, невозможно, Розалин. Я не лишу тебя девственности. Ты хотела удовольствия, и я доставил его тебе. Не делай из этого чего-то большего.
Розалин уставилась на него, ошеломленная и испытывающая такую боль, которая была невыносима. На мгновение она почувствовала сомнение. Было ли все происходившее между ними просто вожделением для него? Не выдумала ли она того, чего не было? Или он был специально упрямым и намеренно грубым, чтобы оттолкнуть ее от себя?
Возможно, будет лучше, если она отпустит его. Так будет лучше. Розалин не обманывала себя. Будущее для них невозможно, даже если бы они оба хотели этого. Но она не даст ему уйти без борьбы. Не в этот раз.
– Понятно, – мягко сказала она. – Спасибо, что ты мне все разъяснил. Теперь я буду знать разницу.
Бойд сжал кулаки:
– Какую разницу?
– Чтобы сравнить, когда вернусь домой.
Пульс начал сильно биться на его шее. Он был в ярости, однако решил не показывать этого.
Розалин улыбнулась, словно ничего не заметила:
– Когда меня вернут домой?
– Как только твой брат доставит серебро. Неделю, может быть, две.
Она изобразила озабоченность, между бровями появилась складка.
– А если я опять почувствую желание до того, как уеду, что тогда?
– Дьявол, что ты имеешь в виду, говоря «что тогда»?
Розалин знала, что на самом деле не должна испытывать такое удовольствие, пытаясь разозлить его, но, с другой стороны, он причинил ей боль.
– Должна ли я обратиться к тебе или к кому-нибудь другому?
Бойд замер. Его темный взгляд, в котором читалась злоба, охватил ее, потом переместился на кровать. Розалин заподозрила, что она находится на волосок от того, чтобы ее бросили на эту кровать и изнасиловали. Порядочная леди не должна была бы испытывать такое порочное возбуждение от этой перспективы.