Властелин Хаоса (др. изд.)
Шрифт:
– Ты, наверное, очень хорошо знаешь Ранда и Перрина? – спросила Фэйли, и Мин глянула на Ранда.
– Я бы не сказала. Мы познакомились вскоре после того, как они впервые покинули свое Двуречье. Тогда Байрлон казался им большим городом.
– Пешком? – переспросил Ранд
– Да, – промолвил Перрин. Кажется, Фэйли перестала ревновать, запах от нее исходил почему-то уже не столь острый и ревнивый. – Почему пешком?
– Ну, ты же знаешь, так ему больше нравится. Он побился со мной об заклад на золотую крону, что доберется
Женщины смотрели одна на другую – Фэйли улыбалась, Мин слегка краснела. Если судить по запахам, Мин была несколько смущена, тогда как Фэйли – довольна. И чем-то удивлена, хотя на лице это никак не отражалось.
– Я не хотел спорить, – продолжал Перрин, – ему ведь надо сделать крюк миль в пятьдесят, а то и поболее, но Лойал настоял. Да еще говорил, что мог бы обернуться и за пять дней.
– Лойал всегда утверждал, будто может обогнать лошадь. – Ранд рассмеялся, но смех быстро истаял. – Надеюсь, он доберется благополучно.
Ранд действительно устал, устал и изменился. Насколько помнил Перрин, Ранд еще в Тире не отличался мягкотелостью, но по сравнению с нынешним тот Ранд казался простоватым деревенским пареньком. Глаза его напомнили Перрину об обороне Эмондова Луга – такие глаза были у мужчин, знавших, что помощи против троллоков ждать неоткуда, но твердо решивших сражаться до конца.
– Милорд Дракон, – промолвила Фэйли, изрядно удивив этим Перрина, ибо до сих пор она всегда говорила о Ранде только как о Ранде, безо всяких титулов. – Прошу прощения, но перед тем как оставлю вас наедине, я хотела бы сказать словечко мужу.
Почти не дожидаясь согласия Ранда – тот тоже был несколько удивлен, – она подступила вплотную к Перрину.
– Сердце мое, я не отойду далеко. Мы с Мин хотим посудачить о своих делах, которые вам наверняка неинтересны. – Взяв мужа за отвороты, она перешла на быстрый шепот, столь тихий, что любому, кроме Перрина, бесполезно было бы и прислушиваться. Выходит, иногда она помнит о его остром слухе. – Помни, Перрин, что он не просто друг твоего детства. Он Возрожденный Дракон. Лорд Дракон. Но и ты – лорд Двуречья. Уверена, ты не посрамишь ни себя, ни Двуречья.
Фэйли одарила Перрина такой полной любви и веры улыбкой, что тот едва сдержался, чтобы не расцеловать ее прямо сейчас. От запаха ревности не осталось и следа.
Присев перед Рандом в изысканном реверансе и промурлыкав «милорд Дракон», она протянула руку Мин:
– Пойдем поболтаем.
Мин тоже присела, но куда менее ловко, и Ранд уставился на нее с удивлением.
Не успели они выйти из комнаты, как одна створка дверей со стуком распахнулась и высокая женщина в дворцовой ливрее внесла серебряный поднос с кубками и кувшином, от которого исходил аромат вина и сока медовой дыни.
На нее с удивлением уставился Перрин. Несмотря на красно-белое платье, ее можно было принять за мать или бабушку Чиад.
– Мне было велено принести четыре кубка, милорд Дракон, – промолвила она каким-то странным тоном. Перрину казалось, что она вроде бы старается выказывать почтение, но дается это ей нелегко – при каждом слове словно ком в горле встает. – Велено было четыре, я четыре и принесла.
В сравнении с ее реверансом сделанный Мин показался бы верхом совершенства, а дверь за собой она захлопнула со стуком.
Перрин недоуменно посмотрел на Ранда:
– Тебе никогда не казалось, что женщины, они… чудные?
– Нашел кого спрашивать. Кто из нас женатый человек? – Наполнив пуншем кубок с серебряной насечкой, Ранд протянул его Перрину. – А коли и ты не знаешь, надобно поспрошать Мэта. Я с каждым днем понимаю их все хуже и хуже.
– Я тоже, – вздохнул Перрин. Пунш оказался освежающим, а Ранд, тот, похоже, и вовсе не потел. – А кстати, где он, Мэт? Небось сидит в ближайшей таверне или с костями в руках, или с девчонкой на коленях.
– Лучше бы ему до поры обойтись и без игры, и без девчонок, – угрюмо промолвил Ранд, поставив на стол нетронутый кубок, – Вообще-то он должен сейчас везти сюда Илэйн. Короноваться. А с нею, хочется верить, и Найнив с Эгвейн. О, Свет, сколько всего надо сделать, чтобы подготовиться к ее прибытию. – Голова его качнулась, как у загнанного в угол медведя, и он впился взглядом в Перрина: – Послушай, не съездишь ли ты в Тир? Мне очень нужно.
– В Тир? Ранд, я провел в дороге два месяца! У меня уже задница приняла форму седла.
– Я мог бы доставить тебя туда сегодня же вечером. Сегодня. А там ты сможешь спать в шатре полководца и не садиться в седло, сколько тебе вздумается.
Перрин поднял брови – Ранд говорил вроде бы серьезно. Долго ли ему удастся сохранять рассудок? – подкралась незваная мысль. О, Свет, он же должен дотянуть до Тармон Гай’дон. Перрин отхлебнул сладкого пунша, желая отогнать горькую мысль. Ну, и ну, разве можно так думать о друге.
– Ранд, даже имей ты возможность отправить меня туда сию секунду, я бы сказал «нет». Мне нужно поговорить кое с кем здесь, в Кэймлине. Да и Боде с девочками не мешало бы повидать.
Но Ранд, похоже, его не слышал. Он упал в одно из позолоченных кресел и устремил на Перрина суровый взгляд.
– Помнишь, как Том жонглировал шариками? Со стороны казалось, будто это легко. Так вот, я сейчас тоже жонглирую чем могу, и приходится мне ох как непросто. Саммаэль в Иллиане, а где попрятались остальные Отрекшиеся, ведомо одному Свету. Но мне порой кажется, что они еще не самое страшное. Мятежники считают меня Лжедраконом, а Принявшие Дракона считают возможным сжигать деревни от моего имени. Ты слышал о Пророке, Перрин?