Властелин колец
Шрифт:
– Значит, мне нужен конь, который скачет по земле, — сказал я, — но не обычный, а неслыханно быстрый, ибо никогда еще не приходилось мне так спешить!
– Тогда я отнесу тебя в Эдорас [226] , где восседает в своих палатах Повелитель Рохана, — решил орел. — Это не слишком далеко.
Я обрадовался: в Риддермарке, иначе Рохане [227] , обитает народ Рохирримов, правящий лошадьми, и нет в Средьземелье коней, подобных тем, что пасутся на бескрайних лугах меж Туманными и Белыми Горами.
226
Рох. «двор». О роханском языке и названиях см. прим. к гл. 2 ч. 3 кн. 2, Что тебе известно об этих всадниках, Арагорн?
227
Риддермарк — см. прим. ниже …лучшего скакуна степей Марки. Рохан — см. прим. к гл. 2 ч. 3 кн. 2.
– Как ты думаешь, роханцам по–прежнему можно верить? — спросил я у Гвайира: теперь, после предательства
– Поговаривают, что они платят Мордору дань лошадьми, — отвечал орел, — и отсылают их туда ежегодно чуть ли не целыми табунами. И все же роханцы еще не склонили голову под ярмо Саурона. Правда, если Саруман, как ты говоришь, перешел на службу злу, их час близок.
Он опустил меня на землю Рохана еще до рассвета… Впрочем, мой рассказ затянулся. Теперь я буду краток. Зло действительно начинает проникать в Рохан: ложь Сарумана дала там свои плоды, и король этой страны не захотел слушать моих предупреждений. Он предложил мне выбрать коня по своему усмотрению и покинуть Рохан, но мой выбор — а я взял себе того коня, какого хотел — пришелся королю не по нраву, так как я выбрал лучшего скакуна степей Марки [228] , подобного которому не видывал еще никто.
228
Марка — так сами роханцы называли свою страну. Марками назывались окраинные области империи Карла Великого. Этот корень сохранился и в некоторых современных европейских названиях, например в названии Дании (по–английски Denmark). Риддермарк приблизительно означает «страна всадников» (на рох. языке). См. прим. к гл. 2 ч. 3 кн. 2.
– Должно быть, это и вправду благородный скакун, — вставил Арагорн. — Но меня печалит, что роханцы вынуждены платить такую дань — и кому?! Когда я покидал Рохан, об этом не было и речи.
– Готов поклясться, что они не платят никакой дани, — вступился за роханцев Боромир. — Это вражьи домыслы. Мне ли не знать людей Рохана? Они правдивы и доблестны, они — наши союзники и живут на наших землях, подаренных им прежними властителями Гондора.
– Тень Мордора уже покрыла дальние страны и движется на запад, — возразил Арагорн. — Вот уже и Саруман в ее власти. А это значит, что Рохан осажден. Кто знает, что увидишь ты в степях Марки, если тебе суждено будет вернуться?
– Все может случиться, но роханцы на службу Злу не перейдут! — запальчиво воскликнул Боромир. — Они не станут покупать себе жизнь ценой табунов. Роханцы считают лошадей чуть ли не за родню. И этому есть своя причина. Дело в том, что лошади Марки ведут свое происхождение от скакунов Севера, из земель, куда Тень не достигала даже в древности, и предки этих коней, как и предки самих роханцев, жили на свободной земле.
– Истинная правда, — подтвердил Гэндальф. — Так вот, среди этих благородных скакунов есть один, который словно перенесся в наш мир из тех благословенных времен или родился на самом утре мира. Кони Девятерых ни в чем не могут с ним состязаться. Он быстр, как буйный ветер, и так же неутомим. Имя его — Скадуфакс [229] . Днем шерсть его блестит, как серебро, а ночью он подобен тени, и увидеть его в сумраке невозможно. Как легки его шаги! Никто до меня не ездил на нем, но я укротил его, и он помчал меня так быстро, что я достиг Заселья не позднее, чем Фродо — Курганов, хотя выехал я из Рохана примерно тогда же, когда он — из Хоббитона.
229
В оригинале Shadowfax (читается приблизительно как Шэдоуфакс), что представляет собой слегка англизированный вариант роханского слова Scadufax, которое означает «тень+грива». Fax — старое английское слово, в отличие от более позднего mane, употребленного в имени другого роханского коня — Снежногрива (Snowmane), почему второе название переведено, а первое оставлено в роханском варианте (согласно совету самого автора). О языке роханцев и его отношении к английскому и древнеанглийскому см. гл. 2 ч. З кн. 2, Что тебе известно об этих всадниках, Арагорн?
Страх мой все рос. Чем дальше на север, тем чаще до меня доходили слухи о Всадниках — но, хотя расстояние меж нами сокращалось, я все никак не мог настичь их. Вскоре я понял, что их отряд разделился: часть осталась на восточной границе, неподалеку от Зеленого Тракта, а остальные вторглись в Заселье, объехав его с юга. Я поспешил в Хоббитон и, конечно, Фродо там уже не застал, но зато успел перекинуться словечком со стариком Гэмги. Если быть точным, слов мы потратили много, но узнать я почти ничего не смог. Старик был не в духе и без конца ругал новых хозяев Котомки.
«Перемены не по мне, — повторял он. — В мои годы — увольте! Особенно если эти перемены к худшему. — И приговаривал: — К худшему, да, да, к худшему!» — «К худшему? — переспросил я. — Нет уж! Надеюсь, на твоем веку это худшее еще не настанет!»
Из разговора я вынес одно: Фродо уехал из Хоббитона всего с неделю назад, но тем же вечером на Холм наведался черный человек на коне. В страхе я поскакал по следу Фродо. В Бэкланде царил переполох. Гора кипела, как муравейник, куда сунули палку. Дом в Крикковой Лощинке был взломан и пуст, на пороге валялся плащ. Я узнал его: это был плащ Фродо. В отчаянии я не стал расспрашивать местных жителей, а сразу помчался по следу Всадников. Держаться его было трудно: следы шли в разных направлениях, и поначалу я растерялся. Но один или двое Всадников, как мне показалось, направились в Бри, и я поскакал туда, чтобы заодно потолковать по душам с растяпой корчмарем.
«Его зовут Подсолнух, — думал я по дороге. — Если Фродо задержался по его вине, пусть готовится: я выжму из него добрую бочку подсолнечного масла, а жмых поджарю на медленном огне!»
Он меньшего и не ждал. Увидев меня, бедолага рухнул наземь и затрясся так, словно я уже разводил под ним огонь.
– Что ты с ним сделал? — встревожился Фродо. — Он был с нами очень добр и так помог нам!
Гэндальф рассмеялся.
– Не бойся! — успокоил он Фродо. — Я его не укусил и даже почти не облаял. Когда он смог пролепетать первые несколько слов, я был так рад тому, что услышал, что тут же расцеловал его в обе щеки. Оказалось, ты ночевал в Бри и утром вышел в путь вместе с Бродягой,
– Так значит, с Бродягой! — заорал я вне себя от радости.
– Да, господин Гэндальф, боюсь, что так, — промямлил Подсолнух, который понял меня наоборот. — Он к ним так приставал, что у меня прямо руки опустились. Ну, они его и взяли с собой. Они, надо сказать, тоже странно себя вели: что хотели, то и делали, не слушали никого…
– Ах ты осел! Ах ты дурень! Дражайший мой и возлюбленный господин Пивовар! — расхохотался я. — Да это лучшее, что я слышал с самого Преполовения! За такие новости платят золотом! Я заколдую твое пиво на семь лет вперед и оно превзойдет все, что ты когда–либо пробовал! А сам пойду и высплюсь — уж не помню, когда мне в последний–то раз удавалось это сделать!
Так я и поступил — остался в корчме на ночь, размышляя, куда подевались Всадники? В Бри побывали только один или два. А остальные?.. [230] Ночью, однако, эта загадка разрешилась. Пятеро, а может, и больше Черных Всадников ворвались в Бри с запада, опрокинули ворота и ураганом промчались по улицам. Брийцы до сих пор трясутся и ждут конца света. Ну а я поднялся до зари и бросился в погоню.
Не скажу точно, но мне кажется, события разворачивались так. Предводитель Девятерых скрывался где–то к югу от Бри, в то время как двое Всадников отправились в поселок, а четверо вторглись в Заселье. Когда же в Бри и Крикковой Лощинке и тех и других обвели вокруг пальца, они вернулись к своему предводителю с донесением, а Тракт на какое–то время оказался свободен — мелкие соглядатаи не в счет. Предводитель отправил нескольких Назгулов на восток, по бездорожью, а сам, прихватив остальных, в великом гневе помчался по Тракту.
230
О том, что происходило «за сценой», известно из приложения и набросков Толкина, опубликованных его сыном в книге «Неоконченные сказания» (с. 337 и далее). Из НС мы узнаем, что Саурон выслал Всадников на охоту за Кольцом, когда узнал, что Голлум находится в плену у эльфов. В то время Предводитель Кольцепризраков — Князь Моргула — обитал в Мордоре с шестью другими, а Кольцепризрак Кхамул (Тень Востока) вместе с подчиненным ему Всадником стерег Дол Гулдур — замок Некроманта в Чернолесье. 17 июня Всадники собрались близ перекатов Сарн Гебир, где получили лошадей. 22 июня они были на Поле Кэлебрант и встретились там с Кхамулом. Там Всадники узнали, что Голлум, освобожденный орками, ускользнул от своих спасителей. Тогда же они узнали, что у Сабельников хоббиты больше не живут и что жилища их много веков как покинуты. Всадники решили проверить, не перебрались ли они ближе к Лориэну или в Лориэн, и отправились вверх по течению Андуина, однако в Лориэн проникнуть не смогли и вскоре вернулись ни с чем. К тому времени Саурон узнал, что Гэндальф в плену у Сарумана и что Боромир направляется в Ривенделл для разгадки таинственного пророчества. Всадники отправились в Исенгард. По одной из версий, они прибыли туда через два дня после бегства Гэндальфа. Увидев у своих ворот Всадников Мордора, Саруман по–настоящему испугался, ибо понял, что Саурон догадался о его измене; теперь у него оставалась надежда только на Кольцо. Саруману, однако, удалось обмануть Черных Всадников, указав им на Гэндальфа и сославшись на свою неосведомленность о Заселье (кстати, слова «хоббиты» Всадники, по–видимому, тогда еще не знали). Началась охота за Гэндальфом, однако еще на пути в Эдорас Всадники повстречали советника короля Теодена, Гриму Червеуста (см. гл. 5 ч. З кн. 2), который спешил в Исенгард с донесением. Объятый смертельным ужасом, Грима рассказал Всадникам все, что знал: он открыл им, что Саруману известно, где находится Заселье, и указал им туда дорогу. Оставив Гриму, Всадники разделились на четыре группы и поскакали в Заселье.
По другой версии, Всадники прибыли в Исенгард, когда Гэндальф был, по мнению Сарумана, еще там, и страх перед ними чуть было не привел Сарумана к раскаянию. Он бросился на башню, чтобы просить у Гэндальфа совета, но обнаружил, что пленник исчез. Тогда он разыграл перед Всадниками спектакль, убедив их, что добился у Гэндальфа сведений о Заселье, и указав приблизительную дорогу туда. Встретив Червеуста, Всадники узнали, что Саруман солгал им, но окончательные доказательства получили, только перехватив в Мингириате одного из шпионов Сарумана, у которого оказалось с собой множество бумаг с подробными сведениями о Заселье, картами и информацией о различных хоббичьих семействах (помимо интереса к Кольцу Саруман торговал с Засельем; шпион, дунландский изгнанник, был одновременно и торговым агентом Сарумана). Окончательно убедившись в предательстве Сарумана, Всадники поспешили в Заселье и 22 сентября собрались у Сарн Форда. Здесь их встретили охранявшие Заселье Следопыты. Однако без Арагорна они не могли ничего сделать против Всадников и удерживали брод только до вечера. Таким образом, ночью, до петухов, Всадники въехали в Заселье и направились, согласно бумагам дунландца, прямо в Хоббитон (дунландца под страхом смерти перевербовали и отправили в Бри — следить, не появится ли там Бэггинс). Однако у самого Хоббитона всадники опять разделились: Кхамул (и позже его подчиненный) отправился в сам Хоббитон и пошел по следам Фродо, а Предводитель Кольцепризраков встал лагерем между Курганами и Южными Холмами. Несколько Всадников были посланы к восточным границам. Тем временем Черный Король проехался по округе, разбудив и насторожив все, что там было злого. Шиппи замечает, что эта позднейшая добавка противоречит ранним заявлениям Толкина о том, что Навьи и Старый Лес не зависели ни от Всадников, ни от Саурона. О дальнейшем см. Приложение Б.
Помчался и я туда же — к Пасмурной Вершине, и достиг ее перед закатом, на второй день по выходе из Бри. Всадники были уже там. Я заставил их отступить — во мне закипала ярость, и они, чувствуя это, боялись встретиться со мной при свете солнца. Но к ночи они окружили кольцо древней Амон Сул, где я укрылся. Тут мне пришлось крепко потрудиться. Столько огня и света над Пасмурником не видывали, наверное, со времен древних сигнальных костров!
На рассвете я вырвался из осады и поскакал на север. Больше я ничего не мог сделать. Найти Фродо в этой глухомани было невозможно, да я и не пошел бы на такое безумие, когда Девятеро гнались за мной по пятам. Оставалось возложить надежду на Арагорна. Я рассчитывал, что отвлеку на себя хотя бы нескольких Всадников, а сам поскачу в Ривенделл и вышлю помощь. Четверо действительно последовали за мной, но вскоре прекратили погоню и, как мне кажется, отправились к Броду. Так что, как видите, мой маневр помог: на ваш лагерь напало только пятеро Назгулов вместо девяти.