Властелин знаков (Лексикон)
Шрифт:
— А если я дам показания?! Если расскажу кое-что о том вечере — как, по-вашему, у полиции не возникнет вопросов?!
— Нет. Не возникнет. — Сильвио Фальконе глядел прямо в глаза Мюррею. — Где доказательства? А вот вы вполне можете оказаться в Ньюгейте — за клевету на уважаемого человека. И знаете — это ведь еще не самое худшее. Если будете упорствовать, вас сочтут безумцем — и поместят в Бедлам. Вы уверены, что хотите именно этого, Джек?
Журналист упал в кресло для посетителей и закрыл лицо ладонями.
— Что происходит, Сильвио?! Какого дьявола здесь творится?! Только
— Вы же умный человек, Джек. Попробуйте догадаться…
Мюррей поднял голову.
— Зачем? Зачем надо было его убивать?! Он же ничего не знал о… наших делах!
— Или, наоборот, знал слишком… непозволительно много.
— Что-о?! Уж не хотите ли вы сказать, что вся эта чушь в письме… Нет! Не может быть! — Джек истерически расхохотался. — Сэр Дадли Фокс — творец Империи! Книга-обманка — угроза мирозданию! Господи, да вы сами-то слышите, какая это невообразимая чушь!!!
— Мистер Инкогнито тоже чушь, с точки зрения здравомыслящего обывателя. Тем не менее вы сами были свидетелем, на что он способен. А теперь, зная содержание письма, нетрудно понять, что он собой представляет и чего добивается. Если только уже не добился.
— Но вы же сами говорили: сэр Дадли отличался страстью к розыгрышам и мистификациям!
— Должен признаться, тут я слукавил. — Сильвио достал из ящика стола кисет и принялся набивать трубку. — Мой рассказ, мягко говоря, противоречил истинному положению вещей. Более серьезного человека, чем старый сэр Фокс, еще поискать.
— Но казус в Зоологическом обществе…
— Которого никогда не было. Я выдумал это; надо же было сказать хоть что-то… И между нами: я до последнего надеялся, что Огюст не станет принимать крайние меры. Глупо, конечно: он всегда был профессионалом.
— Да кто он такой, черт бы его побрал?!
Сильвио немного помедлил.
— В конце концов, вы и сами могли догадаться. Легри — Карающий Меч Братства, Джек. Это его титул… И его работа. Он приводит в исполнение приговоры и заботится о сохранении тайны. Вы ведь уже должны были понять, что масонство — вовсе не та благотворительная организация, какой считают ее профаны.
— Я никогда не предполагал…
— Чем серьезней проблема, тем жестче методы. Ах, как это было бы просто — психопат-француз, убийца-неандерталец и примкнувший к преступной шайке книготорговец Фальконе! В духе бульварных романов, а? Увы, мой друг: с каждым новым шагом по этой тропе истина будет представляться вам все более зловещей. А выбора у вас, сказать по совести, нет: либо достигнуть ослепительной вершины, либо… — Сильвио чиркнул спичкой и поднес ее к чашечке трубки. — Знаете, что самое забавное, Джек? Инкогнито по-прежнему опережает нас, теперь уже на два хода. А мы тут устраиваем мышиную возню — убийства, тайны, судорожное заметание следов… В то время как мир, возможно, доживает свои последние дни.
— Как хотите, но в это я не могу поверить!
— Дело ваше, — пожал плечами Фальконе. — Земля вращается вокруг Солнца вне зависимости от того, верим мы в это или нет.
Воцарилось молчание. Сильвио курил, пуская ленивые завитушки пахучего дыма,
— Послушайте, — неуверенно заговорил он, — если… Если все же предположить, на минуту, что все, сказанное в послании Дадли Фокса, — святая истина… Помните, там говорится, что должны совпасть три сущности: место, человек и предмет. Но сэр Дадли уничтожил то, что он называет храмами Талисмана!
— Что ж, это дает надежду. Но вот вопрос: все ли? Если речь идет о судьбах мира, нельзя пренебрегать даже самой ничтожной возможностью… Мы слишком мало знаем, слишком! К вашему сведению, Огюст сейчас занимается бумагами семейства Фоксов; ему пришлось привлечь к сотрудничеству Скотленд-Ярд и Форин Офис. И это кое-что говорит о его возможностях, правда? Отчеты об экспедициях, архивы сэра Дадли и его сына… Но с этой стороны я не жду быстрых ответов.
— А с какой ждете?
— Фрау Мантойфель. Обычные методы не дают результатов: полиция, сыщики — все сбились с ног, а Инкогнито как сквозь землю провалился. Эмма — наша последняя надежда; она должна прибыть со дня на день. Так что будьте наготове, Джек. Я ведь по-прежнему могу на вас полагаться, не так ли?
Мюррей отвел глаза.
— Пути назад нет, — тихо сказал Сильвио. — Вы сознаете это, мой мальчик? Все или ничего. Вот так.
— Да, сэр. Понимаю, — хрипло откликнулся Мюррей. — Все или ничего.
Трудно сказать, что больше поразило старого негодяя — появление беглых пленников или та наглость, с которой они держались. Стерлинг извергал проклятия и богохульства, но как-то растерянно. Их бесцеремонно обыскали, отобрав все до последней мелочи, и отвели на борт судна. Ласку и медведя заперли в одной из кают; Озорник же заявил капитану, что желает побеседовать с глазу на глаз.
— Мистер О’Рейли, свяжите этому типу руки, да покрепче! — распорядился Стерлинг. — Сейчас мы посмотрим, что ты за птица…
Озорник лишь улыбнулся.
— Надеюсь, твой дружок знает, что делает, — проворчал Потап. — Рожи у этих самые что ни на есть разбойные. Да еще привиденья горячие кругом бродють… Нехорошее место, словом. Притон.
— Что делать, Потапка, — невесело усмехнулась девушка. — Такая уж у нас судьба.
Время тянулось невыносимо медленно, в голову против воли лезли мрачные мысли. «Что, если его сейчас пытают, избивают?! Нет, этого не может быть! Лева бы ускользнул назад, в прошлое…» Казалось, прошла целая вечность, прежде чем в глубине корабля послышались шаги. Дверь открылась, через комингс упали лучи света. В каюту, растирая намятые веревкой запястья, шагнул Озорник. Дверь за его спиной с лязгом захлопнулась, скрежетнул засов.
— Ну, что?! — вскинулась девушка.
— Все в порядке, милая, — голос Озорника звучал устало. — Я сделал капитану предложение. Приоткрыл карты, так сказать. Ему нужно время на размышление; но не думаю, чтобы он отказался. Мистер Стерлинг не из тех, кто упускает свой шанс. Вот что, давайте спать. Утро вечера мудренее.
— Сторожить по очереди будем? — деловито поинтересовался Потап.
— Не имеет смысла… Мы теперь все равно в полной его власти.