Властелины неба
Шрифт:
— Я сейчас поднимусь, — Блад передал ребенка Айтане, — а ты располагайся тут. Позже я тебе выделю отдельную каюту.
Хашпийка кивнула, прижимая к себе Пепе. Взгляд ее был прикован к координатам, написанным на листке. Блад перехватил ее взгляд.
— Тебе знакомо это место? — спросил он, заметив удивление на ее лице. Айтана кивнула.
— Это старое запретное место, — сказала она, — место богов. Откуда у тебя эти координаты, Педро?
— Услышал, — Блад пожал плечами и взял листок, — стражники болтали.
Уже возле двери он повернулся.
Толедо пал. Там и тут пылали стражницкие постройки, на улицах добивали бойцов, не сложивших оружие. При всех пороках хашпиан нельзя было назвать трусами, бились они до конца. Четыре пиратских корабля висели над городом, словно знак судьбы.
— Я должен видеть вашего капитана! — хриплый болезненно-слабый голос с сильным хашпийским акцентом резал слух. — Пропустите меня!
Блад подошел к трапу. У нижнего края стоял рослый худощавый хашпиец с резкими хищными чертами смуглого лица. Под глазами залегли темные круги, тонкие губы были сжаты в ниточку.
— Кто вы такой и чего хотите? — спросил Блад, сделав знак матросам-охранникам пропустить незнакомца. Тот поднялся по трапу, приволакивая ногу.
— Мануэль Эрмоса, алькальд Толедо, — произнес он, глядя на Блада, — я пришел сюда, чтобы просить за этот город.
Блад оглядел хашпийца с головы до ног. Не нужно было быть телепатом, чтобы почувствовать — от Эрмосы разило усталостью и болью. Он словно пропитался ими насквозь.
— И вы не боитесь? — насмешливо поинтересовался Питер. — Не боитесь, что я прикажу сделать с вами то же, что вы делали с моими людьми в ваших проклятых подземельях?
Эрмоса пожал плечами, на его лице не отразилось никаких эмоций.
— Со мной можете делать все, что пожелаете, — холодно ответил он, прислонившись плечом к надстройке на палубе. — Но те, кто действительно повинен в муках ваших людей, сбежали. Наши боги бросили нас.
Он говорил ровно и спокойно, но даже дыхание его сочилось невыразимой болью. Словно он в одно мгновение потерял все, во что верил. Блад коснулся его плеча, преодолев отвращение.
— Идемте вниз, обговорим условия, — сказал он, мрачно усмехнувшись.
Эрмоса кивнул и пошел следом. В пристройке была небольшая каюта, которую члены экипажа использовали для любовных встреч. При виде тахты, привинченной к полу и занимавшей почти все помещение, Эрмоса задержался. По лицу его прошла тень. Блад заметил это и усмехнулся.
— Не бойтесь, дон Эрмоса, я не собираюсь лишать вас невинности. Но мне необходимо узнать кое-что, что может стать вашей ценой за этот город.
Поколебавшись, хашпиец кивнул и вошел в каюту, прикрыв за собой дверь.
— Садитесь, — Блад кивнул на табурет, стоящий в углу. — И прекратите так нервничать, вы и правда несколько не в моем вкусе. В любом случае я предпочитаю решать подобные дела за пределами личного пространства.
— Боюсь, я бы не сумел удовлетворить ваши взыскательные
Блад сунул руку в карман и выудил клочок бумаги. Бросил его перед собой, расправил на твердой поверхности.
— Эти координаты знакомы вам, не так ли, — сказал он, с удовольствием наблюдая, как с лица хашпийца схлынули краски. — Вижу, что знакомы. Мне нужна полная информация о том, что там расположено. Не вздумайте лгать мне, Эрмоса, если не хотите, чтобы город был уничтожен со всеми его жителями.
Само собой, Блад не собирался уничтожать Толедо, но Эрмоса заметно занервничал. В волнении он расстегнул верхние пуговицы рубашки, отер выступивший на лбу пот.
— Это святыня моего народа, — сказал он севшим от волнения голосом. — Откуда вам известны эти координаты? Зачем они вам?
— Святыня, говорите? — на сей раз пришла очередь Блада язвительно выгнуть бровь. — Уж не тех ли святых богов, что так скоро удрали, оставив вас на произвол судьбы?
Эрмоса побелел как полотно. Прошло какое-то время, прежде чем он смог взглянуть в глаза Питеру. Пальцы его, сплетенные между собой, дрожали.
— Не мое дело осуждать святыни, капитан.
— Неужели после всего, что вы натерпелись от этих тварей, вы все еще считаете их богами? — не выдержал Питер. — Они пожирали ваше потомство, питались болью и страданиями… ах да, это же были чужие страдания, а не ваши. И детей они забирали чужих, а не ваших.
— Чего вы хотите? — с отчаянием произнес Эрмоса.
— Хочу, чтобы вы нарисовали карту тех мест. И рассказали все, что знаете, — резко ответил Блад. — На этих условиях я пощажу город и даже не стану обирать вас, как это сделали бы другие Джентльмены удачи.
Эрмоса судорожно сжал руки, глядя на собственные колени. Блад ждал, глядя на круг покачивающегося фонаря. Наконец Эрмоса кивнул.
— Хорошо, я согласен. Что вы хотите знать?
— Что там? Что за устройство так тщательно оберегали боги?
Эрмоса поднял голову. Глаза его казались сплошными озерами боли.
— Это машина, — медленно, точно через силу, произнес он, — та самая машина, с помощью которой они создают новые миры. Мы верим… верили… что однажды они создадут новый мир специально для нас…
Блад хрипло выдохнул. Голова закружилась, и неожиданная слабость нахлынула на него. Вот оно, то, что долгие годы он считал легендой, вымыслом. Оказалось так близко…
— Толедо в безопасности, — резко произнес он, глядя на Эрмосу, — и вы тоже. Идите, и постарайтесь прожить без богов. В крайнем случае, создайте новых, только не таких кровожадных.
“…Покинув Толедо, мы летели к оазису Уэйда. Таков был приказ Питера Блада. По его словам там нам следовало искать ответ на загадку, заданную Левассером. Координаты места, столь охраняемого и опасного, что даже лучшие корабли и лучшие капитаны страшились отправляться в путь к нему. Но не таков был Питер Блад…”