Властимир
Шрифт:
— Властимир, иди сюда — твой разрыв-дар нужен.
Князь подошел, прикоснулся к двери, и она со скрипом открылась.
Люди и подбежавший следом оборотень осторожно ступили в дом.
Вверх вела лестница, сложенная из изузоренных камней. На нижней ступени, скрючившись, застыл высохший труп человека.
Люди взбежали по лестнице и оказались в зале, куда выходило несколько дверей. За первой же их встретила ужасная картина — на пороге лежала женщина, прижимая к себе младенца. Ребенок постарше распростерся позади.
Буян присел у трупа, осторожно перевернул
Как же эти боги, построившие такие дома, дали себя уничтожить? И где их потомки, которых он с Властимиром ищет? Знает ли Чистомысл об этом городе? Конечно же гибель сюда принесли те неизвестные агенты из загадочной Организации, которым служат змееныши. Как же предупредить ариев, где их теперь искать?
А люди, живущие наверху, забыли о своих предках или считают предками не тех. Кому-то ведь надо было, чтобы забыли потомки свои корни, свои обычаи? Уж не тем ли силам, что спешат сюда издалека, из иных миров, от иных звезд? Они хотят, чтобы люди забыли, кто они и откуда, а те, кто помнит, должны умереть… Умереть, как арии, как память о них — людях, равных богам и богами бывших.
Буян почувствовал, что все так и было, и задумался.
Властимир и Седой разбрелись по дому. Когда они час спустя вернулись, Буян все еще сидел на том же месте. Князь тряхнул его за плечо:
— Пошли… Там все то же: они мертвы.
Люди вышли из дома и отправились дальше. Несколько раз они останавливались и заглядывали в некоторые дома: везде было одно и то же — людей настигла внезапная смерть. И нигде никаких следов крови. Буян совсем помрачнел.
Из раздумий их вывел приближающийся шум и топот — словно к ним мчалось целое стадо туров. Всадники обернулись и в конце улицы увидели тех самых зверей, что подкарауливали их в ущелье. Но на сей раз их было не двое, а пятеро. Вытянув вперед по две из восьми лап, они бежали прямо на людей.
— Они нас выследили! — завопил Седой и бросился бежать. — Скорее!
Всадники догнали его, и Властимир подсадил его в седло позади себя. Огонек и под двумя седоками шел все тем же размеренным шагом. Он мог бы в несколько прыжков унести на своей спине и Буяна, но тот наотрез отказался расстаться с Воронком и скакал не отставая.
Как они ни спешили, погоня приближалась. Чудовища рвались к ним, на их жвалах уже поблескивали нити паутины, которую они готовились набросить на свои жертвы.
Лошади обогнули замок — и налетели на высокую глухую стену. Что там было за нею, узнать не пришлось — пауки были уже рядом. Двое из них прыгнули, мелькнули нити паутины — и задние ноги Воронка оказались опутаны ею. Жеребец испуганно заржал, а зверь стал подтягивать паутину к себе.
— Буян,
— Нет! — гусляр выхватил меч. — Я не оставлю Воронка!
Развернувшись в седле, он с маху рубанул паутину. Она лопнула с гулким хлопком, и зверь откинулся назад. Хромая из-за налипшей паутины, Воронок поспешил прочь, но второй паук тоже выплюнул липкую сеть. Он метил в человека и попал. От рывка Буян вывалился из седла, и паук поволок его к себе.
Властимир ничего не успел сделать — Седой его опередил. С криком он бросился на загривок чудовищу. В полете его тело вытянулось, потемнело, и на спину зверю упал уже волк, вонзивший зубы в шею врага.
Тот поднялся на задние лапы, пытаясь стряхнуть противника. Но при этом зверь ненадолго забыл о человеке, и тот освободил от паутины руку и стряхнул с себя паутину.
Чудовище тем временем справилось с оборотнем и придавило его лапой к земле. Трое других чудовищ, до сих пор не участвовавшие в схватке, выскочили вперед. Шерсть на их спинах стояла дыбом, глаза горели, челюсти стучали. Они присели на задние лапы, вытянув передние, готовясь обрызгать липкой паутиной Властимира и лошадей.
Три струи вылетели одновременно и попали в цель. Но в тот самый миг, когда звери готовы были торжествовать победу в предвкушении скорого обеда, всех неожиданно озарила яркая вспышка взявшегося непонятно откуда света.
Паутина ударила Властимира в грудь, залила его ноги и намертво прилепила к седлу Огонька, который тоже завяз в ней передними ногами и распахнутыми крыльями. Будь у князя меч, он бы и тогда вряд ли что смог сделать. Он ждал, что и его сейчас, как Буяна, стащат с седла и поволокут к этим пастям. Мысленно он уже простился с жизнью, так как не представлял, как им спастись.
Когда вспыхнул свет, он подумал, что это колдует Буян, или… Но натяжение паутины внезапно ослабло, а чудовища припали к земле, пряча головы.
Буян первым увидел то, что остановило врагов, и не поверил своим глазам.
На стене стоял неизвестно откуда взявшийся крылатый пес. Видом он не отличался от обычных собак, но был раза в два крупнее. Огромные оперенные крылья были раскинуты, янтарного цвета глаза горели, под дрожащей губой сверкали клыки. Пес зарычал и камнем пал на чудовищ.
Первой его жертвой стал тот, под лапами которого корчился, стараясь освободиться, Седой. Зверь припал к земле, а крылатый пес сел ему на голову. Блеснули клыки, раздался хруст, брызнула кровь и слизь — обезглавленный зверь завалился на бок, корчась в судорогах. Седой поднялся на ноги, отряхиваясь, а пес кинулся на других пауков.
Сложив крылья на спине, он отважно и умело сражался с противниками, каждый из которых был крупнее его в три раза. Пес то атаковал их, кусая за лапы, то уворачивался, избегая их паутины. Две лапы у одного паука уже были оторваны, другой ослеп на один глаз. Пес проскользнул у него под брюхом и рванул зубами незащищенную кожу. Из раны хлынула слизь. Зверь упал, дергаясь в судорогах, а пес накинулся на другого врага.