Властитель свободы
Шрифт:
— Я хочу, чтобы ты разделась, — не дав ей запротестовать, он быстро раздел ее, пресекая ее нерешительные попытки помешать ему. Туфли, штаны, свитер, рубашка. Красивое желтое белье.
— Мы не будем… сейчас не время, Аттикус.
Он внимательно смотрел ей в лицо, а она пыталась понять, о чем он думает. К счастью, ей это не удавалось.
Она же, наоборот, была как открытая книга. Темные круги под глазами сказали ему, что она не спала. Кожа стала тусклой. Это все из-за него, понял он. Его неспособность связно мыслить привела к тяжелым двум неделям для нее.
И
Конечно, его добросердечная женщина простила этого ублюдка. Уговаривала его не терять надежду. Джин это нечто. Аттикус нежно коснулся ее щеки.
Смущение во взгляде, напряженные плечи, дрожащие пальцы — похоже, это из-за визита бывшего жениха плюс запутанные отношения с новым мужчиной.
Ему не нравилось, что этим вечером она будет дрожать еще сильнее. Потому что он наконец понял, в чем проблема, он будет двигаться вперед, даже если они оба будут несчастны, пока он это делает.
Очень странно, даже когда она стоит перед ним обнаженная, он не возбужден. Тяжесть на душе говорила, что это будет нелегкая «сессия», хоть он и не проведет с ней сцену полностью. Если они будут вместе подольше, она сможет доверить ему связать ее и извлечь на свет травмирующие подробности прошлого. И все же — вот же замкнутый круг — если бы она доверила ему свое прошлое, она могла бы сильнее ему доверять и соглашаться на большее во время сцен.
Вместо этого сегодня у него будут связаны руки. Но даже без бондажа он сможет разрушить некоторые стены на пути к интимности и правде.
— Аттикус.
Он был одет. Она была раздета. Это усиливало динамику.
— Шшш, маленькая. Хотя я люблю тебя ласкать, секса у нас сегодня не будет, — вспомнив, что она чувствует себя виноватой, он решил педалировать тему раскаяния. — Но я и вправду считаю, что ты должна со мной поговорить. Ты так не думаешь?
Ее зеленые, как листва, глаза стали несчастными, но она не отступила. Она была сильнее, чем ей казалось, и она скорее навредит себе, чем кому-то еще. — Хорошо. Но после этого ты отвезешь меня обратно к моей машине.
— Отвезу, — он погладил ее по мягкой щеке. — В шкафу есть махровый халат. Надень его и подожди на веранде на заднем дворе.
— Я…
— Шшшш, — когда она не сдвинулась с места, он подтолкнул ее вперед.
Ее послушание проявилось в молчании. Выходя из комнаты он уcлышал, как открылась дверца шкафа.
Достав пару стаканов и бутылку виски — и резинку для волос — он вышел наружу.
Совсем стемнело, и ветерок принес немного снега с белых горных вершин. Джин стояла в центре веранды из кедра. Рукава махрового халата были настолько длиннее ее рук, что она была похожа на ребенка, нацепившего взрослую одежду. Черт, она такая милая.
Он поставил поднос на пол и включил воду в джакузи. От воды поднялся пар.
— У тебя очень красиво, — она указала на окаймлявшие веранду светильники на солнечных батареях, выполненные
— Точно, — он стянул с нее халат. Собрав ее волосы вверх, он закрепил их на макушке резинкой, — сегодня ты устала думать. Ты просто делай, что я тебе говорю.
— Что? — она выпрямила спину.
Наслаждаясь ошеломленным лицом независимой женщины, он чмокнул ее в нос.
— Запрыгивай.
Несмотря на раздраженное выражение лица, она не стала дальше спорить. Ссутулившиеся плечи и бледное осунувшееся лицо говорили, что ссора с бывшим израсходовала всю ее способность сопротивляться.
Джакузи была вровень с полом веранды. Наклонившись, Джин ногой попробовала воду и зашипела, заставив его усмехнуться.
Он включил очень горячую воду, а у нее была красивая чувствительная кожа.
— Заходи в воду так медленно, как тебе комфортно, пока не залезешь целиком.
И тут к ней вернулось мужество. Она вздернула подбородок.
— Почему я считала тебя джентльменом?
Трудно обижаться на оскорбление, произнесенное с таким жарким южным акцентом.
— Понятия не имею, детка. Может, потому что, когда джентльмен сталкивается с Домом, Дом побеждает?
Она встретилась с его спокойным взглядом и опустила глаза.
Пока она не спеша заходила в воду, он разделся, включил турборежим и шагнул в кипяток. Пузырьки лопались на поверхности воды. Аттикус разлил виски по бокалам.
Джин не спешила, входя в джакузи. Когда она в итоге села и облокотилась на стенку, он передал ей бокал.
— Хорошо, правда?
Она одобрительно хмыкнула, затем резко сказала:
— Если тебе нравится вариться заживо.
Положив на бортик правую руку, он играл с шелковыми завитками у нее на затылке. Смакуя виски, он давал теплу подействовать на его — черт возьми, она его — сабу.
Виски был не «Джек Дэниэлс». Она покрутила бокал с янтарной жидкостью и попробовала еще раз. Вкус карамели и коричневого сахара, насыщенный и сбалансированный, и послевкусие с легким кожаным оттенком. Алкоголь согревал, обжигал язык и теплом разливался ниже. Она поняла, что слишком быстро прикончила бокал.
— Нравится? — он не спускал с нее проницательного взгляда, вновь наполняя бокал. Он изучающе смотрел на нее, как обычно.
— Это не «Джек Дэниэл» с, — несмотря на неприязнь, она сказала ему правду. — На самом деле, это замечательный виски. Что это?
— «Паппи ван винкл фэмили резерв». До сих пор производится на Юге, маленькая магнолия, — он откинулся назад, вытянув руки на бортиках. Мягкий свет фонарей отбрасывал тени на сильные мышцы груди. На правой дельте обнаружилась татуировка насыщенных цветов «Semper FI» [6] с орлом, земным шаром и якорем. Она провела по ней пальцами. — Ты был морским пехотинцем?
6
= Semper fidelis = Всегда верен = девиз морской пехоты США.