Властный, страстный и отвязный, или...

Венджинс Ник

Голограмма заговорила сразу же, как только мы смогли лицезреть Его Величество, идущего по коридору своего дворца в сторону... моих апартаментов.

– Приветствую, Риши! И, скорее всего, Реций сейчас с тобой. Я вряд ли ошибся. Я никогда не ошибаюсь в расчетах. Да, я не с вами. Мой шатер, как ты, вероятно, уже догадался – пуст. Позволь я перейду к главному. Ненавижу пустословие. Итак... Дело в том, что я не просто родился здесь, я застрял тут, в этом мире, как и мой отец до меня, как и дед, как и прадед. Создав этот коллайдер, мы смогли прорваться лишь в одно измерение и почему-то только в одну точку. А дальше, сколько бы ни пытались, сколько бы ни пыжились, у нас ни черта не выходит.

Нам мешает кое-кто. И твоя задача, Риши, нейтрализовать противника. С вами отправится наш великий защитник Арь, - при этих словах Юс сложил ладони на груди и блаженно возвел глаза к потолку, - мир ему прахом! А то никак в этом измерении от старикана не избавлюсь, а там пусть своей шашкой перед кончиной помашет. Победишь противника, откроешь мне портал и тогда заберешь свою красавицу, а я пока усмирю ее пыл, - усмехнулся Юс, подойдя к распахнутым дверям моих апартаментов.

Там всё летало. Солдаты пытались подобраться к Акаде, но эта девушка легко не сдается. Акада заставила шевелиться в комнате абсолютно всё. Такой мощный телекинез не у каждого нефилима-то встретишь, не то, что у полукровок!

Ковры, поднявшись вертикально, гигантскими стражами заслоняли Акаду от пуль со снотворным, даже занавески ползали змеями, опутывая ноги нападавшим, в то время как огниво с кувшином вина то и дело срабатывало самодельным огнеметом, нещадно жаря противников, а самозаточившиеся розы из букетов летали похлестче лучших стрел, попадая четко в глаза врагам.

– Твоя ведьма долго не продержится, - раздраженно прокомментировал события Юс, когда Акада скрылась в спальне, захлопнув дверь и забаррикадировавшись там чем-то тяжелым, с оглушительным грохотом свалившимся на пол. – Так что поторопись, Риши, а то мне придется пристрелить эту перепуганную птичку. Но нет, - замахал он руками, залившись смехом, - не сразу, что ты! Я люблю укрощать горячих женщин.

Запись прекратилась в тот момент, когда я бросился на солдат, что стояли ближе всего ко мне. Реций не заставил себя долго ждать и присоединился к драке, как и старик, уже успевший снести голову Свягри. Да тут помощник камердинера шлепнул по клавише, направив на нас - находившихся в пылу сражения - кольцо-прицел. Как только колебания агрегата неприятно срезонировали с организмом в небо мгновенно вдарил широкий луч света, засосав нас в переход...

Мы выкатились все вместе, продолжая ломать противникам кости. Мешанина из рук, ног, криков, разъяренного рычания и хруста не давала возможности трезво мыслить...

Я не сразу осознал, где нахожусь, и лишь тогда, когда руки последнего соперника безвольно раскинулись в стороны, а кровь щедро окрасила снег вокруг меня, я поднял глаза и чуть не ослеп от резкой перемены. После темного летнего вечера и костров, мы очутились в безбрежной снежной пустыне.

Отдышавшись, я встретился взглядом с Рецием. Он сощурил глаза от слепящего солнца и озвучил то, что волновало и меня в равной степени:

– Где мы?

– Едрён-пень! – подал голос Арь, вытирая свою шашку о штанину. – Я знаю, где мы... Это же Антарктида! А вот и пункт назначения, - и он указал куда-то за мою спину.

Там, среди снежных холмов, выделялся один. И это был не холм, а самая колоссальная пирамида из всех, которых мне когда-либо приходилось видеть. Даже на Венере такой нет.

Она стояла в центре, а вокруг нее, словно граненые каменья драгоценного ожерелья, рассыпались более мелкие зиккураты. Я насчитал около двенадцати. Возле них суетились люди, то и дело поднимая снежную бурю своими скутерами и вездеходами. А ниже, в долине, неподалеку от комплекса пирамид, блестел на солнце своими белокаменными стенами

солярный символ - круглый город-коллайдер, идеально спроектированный и отстроенный по инженерным схемам древнего мира.

«Что ж, раз мне требуется наладить работу портала – я сделаю это, а потом вернусь и вырву сердце Юсу», - решил я, вытащив из задубевших рук трупа дезагрегатор, и сделал первый шаг в сторону самой большой из двенадцати пирамид. Но мой шаг непроизвольно замедлился, а вскоре я и вовсе застыл на месте. Окинув взором долину и всё пространство до самого горизонта, я в недоумении закрутил головой по сторонам: везде наблюдалась одна и та же картина.

То, что я изначально принял за редкие холмы и далекие горы – являлось гигантским телом, голова которого лежала прямо перед нами, раскинувшись на километры вокруг, и одним приоткрытым глазом, размером в пять гектар, смотрела на незваных гостей.

– К-кто это? – одновременно выдохнули мы с Рецием.

– Это и есть один из оставшихся Чудо-юдо-китов, держащих нашу землю... – резко осипшим голосом поведал нам Солнечный дайтья в отставке. – Полконтинента - это его тело – тело Великого Змея, любимого пособника растерзанной Тиамат. Он служит естественным барьером. Великий Змей усыплен, и будить его запрещено. Тот, кто осмелится - не жилец, да и за его пробуждение мир нам спасибо не скажет.

Глава 26 "Правильная изоляция"

Признаться, я растерялся. Не знал, куда мне следует направить стопы в первую очередь: к центральной пирамиде, в город или... к глазу Великого Змея. Мне казалось, что он просто пригвоздил меня к земле своим застывшим взором, льющимся из-под опущенных век. То, что он спал, не вызывало никаких сомнений, как и то, что Змей видел меня сквозь свой бесконечно долгий сон.

– Что ты застыл, как вкопанный? – приблизился Реций. – Пойдем, нам надо сделать то, что приказал Юс и вернуться, спасти от расправы тех, кто нам дорог.

Обернувшись, я взглянул на своих спутников: оба тряслись то ли от холода, то ли от накрывших их эмоций. Странно, но я ничего не чувствовал, кроме пустоты.

– Предлагаю начать с города, - мотнул головой я в сторону скутеров, что неслись к нам навстречу. – Да и вряд ли у нас будет выбор. А заодно выясним, в каком состоянии коллайдер.

– Думаю, ты прав, - тихо согласился Реций, когда со скутеров спрыгнули военные с автоматами наперевес и двинулись к нам.

Анатольев Анатолий Анатольевич (или как его звали подчиненные «Толь-в-кубе», а иногда просто «Рулон») являл собой тот тип военных, про которых можно сказать только одно: тупица.

Это был человек с полным отсутствием эмпатии, привыкший к доминированию во всем и, в случае необходимости, способный на самопожертвование – подчиненными, в первую очередь, ибо свято верил в посмертную награду и почет. Его мало волновала помощь государству, главное – это его портрет, награды, пенсия и перечисление заслуг на пожелтевшей распечатке. До планеты в целом ему, как это и полагается генерал-майору, никакого дела не было.

Нас доставили под прицелом автоматов в штаб, а там, как только мы предстали перед взором командующего, Арь опрометчиво заявил:

– Бесстыжее ты отродье, позоришь звание Солнечного дайтьи!

Толь-в-кубе сощурил мелкие глазки, отчего те почти полностью скрылись за красными раздутыми щеками с мелкой венозной сеткой, и пригрозил:

– Старик, ты мне тут сказы не сказывай. Лучше по-хорошему. Я тут не первый год служу, и при мне еще никто извне в город не прорывался. Немедленно отвечайте! Первое: откуда вы? Второе: кто вас послал и с какой целью? Третье: сколько вас ожидается и когда?