Властный, страстный и отвязный, или...
Шрифт:
И тут второй «я» помахал мне рукой в... оковах. Тех самых, что украшали вчера запястья колдуна в маске.
Я обернулся к Юсу. Король криво усмехнулся и, подойдя ко мне, вкрадчиво прошептал на ухо:
– Вы, кажется, еще вчера познакомились, не так ли? Правда, он приятный в общении? Заметно худея тебя, и волосы у него длиннее, но это всё поправимо, а вот другое... К сожалению, он не обладает главными твоими достоинствами: неоспоримой харизмой и не владеет азами дипломатии. Гарантированно, что провалит переговоры, ибо сочувствует, подлюка, повстанцам. Поэтому со мной поедешь
Глава 23 "В любом случае... ты хочешь меня!"
Влетев в апартаменты, я бросился в спальню, с трудом переступая коробки и сваленные в кучу платья.
– Черт! – ругался я, перепрыгивая вещи. – Лорейн! Что за бардак?!
– Господин, но вы сами попросили собрать все подарки в одно место. Вот я и...
– Ну, так не в гостиной же! Устроила тут Эверест... – ворчал я, еле добравшись до спальни, но Акады я там не обнаружил.
– Где госпожа? – выскочил я обратно в гостиную.
– В ванной комнате, - недоуменно уставилась на меня служанка.
Ворвавшись в ванную, я, наконец-то, смог лицезреть свою «супругу». Она сидела в кресле перед огромным зеркалом и занималась прической.
– Ты! – зашипел я, наклоняясь к ней и испепеляя ее отражение взглядом. – Зачем ты развела эту сплетню про меня и Лорейн?
– Ну... ты же хочешь соответствовать здешним порядкам? Почему бы не сказать, что ты задержался не по причине, что ванну принимал, а потому что тебе помогали ее принимать?
– А если Юс поинтересуется у Лорейн? Ты не подумала об этом, умница? Она тут же расскажет, что ничего не было, что я всего лишь позвал ее для уборки ванной, для того, чтобы она немедленно выкинула оттуда все эти королевские подарки. Или он предполагал, что я буду купаться и смотреть на всё это барахло, подаренное моей жене?!
– Ты сглупил, - накручивала локон Акада, - если Юс узнает, что ты взбеленился из-за его подарков...
Она не договорила. Я протянул руку и с изуверским наслаждением порвал изумрудное ожерелье. Драгоценные камни посыпались по каменной столешнице, охотно убегая на пол.
Акада вскочила и повернулась ко мне лицом.
– Что ты себе позволяешь?!! – гневно выкрикнула она.
Вбежала Лорейн.
– Пошла вон! – заорал я на служанку, указав ей на выход. – И не смей сюда заходить! А ты... – повернувшись к Акаде, шепотом продолжил я: - Если еще раз наденешь его подарок... хоть один...
– То что?
– Клянусь, сверну тебе шею!
– Ты псих?
– Еще какой! – ударив кулаком в зеркало позади нее, выкрикнул я.
– Ай! – вздрогнула она. – Ты... ты... Животное! Скотина! Недоумок!..
– И это снимай! – дернув декольте, я разорвал ее платье.
– Чудовище! Что на тебя нашло?! Я не принадлежу тебе! – вздернув подбородок и скрестив руки на груди, вскинулась Акада. – То, что было между нами ночью, не дает тебе никакого права так...
- А что было ночью? – не дослушав, я задрал ей юбку, подхватил за бедра и, усадив на столешницу, встал между ее ног, прижавшись так сильно, что сам мгновенно пожалел...
– Отодвинься... – попыталась отстраниться она, но только еще сильнее привлекла тем, что прогнулась
– Я просто поговорить хотел...
– Не нужно так близко, я тебя прекрасно слышу... – ее голос вдруг сорвался на хрипотцу... и меня бросило в дрожь. А тут еще ее ладони уперлись в мою грудь, буквально плавя тело.
– Я должен кое-что сделать... помочь...
– Мне? – с вызовом хохотнула она. – Мне не надо помогать!
– Не спеши, девочка... Я мог бы помочь тебе... – начал я, но горло внезапно перехватило: я во все глаза рассматривал трепещущую Акаду, и меня скручивало в пружину, в ураган, давление то сжимало, то расширяло сосуды внутри меня. Окинув Акаду недвусмысленным взглядом, я замолчал и посмотрел ей в глаза.
– Надо подождать полнолуния, - хрипло прошептала она, смотря на меня широко распахнутыми глазами, - Риши... остановись... пожалуйста.
– Я ничего не делаю, - почти не соврав, шептал я в ответ, жадно водя ладонями по ее оголенным бедрам. – Но если ты не прекратишь так дергаться и ёрзать, так... бесстыдно крутить своей восхитительной попой на этом столе, то не уверен, что сдержусь.
– Тогда убери руки. И я перестану нервничать и крутиться. Полнолуние... – вновь напомнила она.
– Хватит уже о полнолунии! Ты хочешь меня, Акада, независимо ни от какого-то там полнолуния и вынужденного совместного проживания. И хочешь прямо сейчас!
– Я... нет... – начала задыхаться она, когда ее шея и грудь покрылись испариной. Я нервно облизал свои губы, едва сдерживаясь, чтобы не облизать ее всю! – Ты ошибаешься, Риши. Я совсем не хочу! А вот ты хочешь. И готов лишить нас единственной надежды на побег, не дождавшись нужного дня.
Тут не поспоришь. Желание действительно причиняло физическую боль, хотелось выть от безнадежности, от осознания того, что Акада права и мне стоит остановиться и подождать этого долбанного полнолуния... хотелось кричать от наслаждения, потому что ее пальцы уже давно плясали огненный танец под моей одеждой... хотелось большего настолько сильно, что казалось, меня разорвет...
– Ты сама... не убираешь руки... – я поймал свой взгляд в отражении зеркала – пьяный, затуманенный, ничего не соображающий...
– Я?
– Да, ты... гладишь меня...
Она вытащила руки из-под моей сорочки и прибрала растрепавшиеся волосы. Ее щеки горели; грудь, откровенно выглядывавшая из порванного платья, вздымалась в такт учащенному дыханию, на шее призывно сигналила пульсация крови, а я зачарованно смотрел на изящные, тонкие запястья, украшенные браслетами, и окончательно сходил с ума, полностью погружаясь в безумство. Горячая кровь стучала у меня в висках, разливаясь нестерпимым жаром по венам, и стоило Акаде сделать едва заметное, нетерпеливое движение бёдрами, как я понял, что пропал: самоконтроль рассыпался в прах. Я уже ничего не соображал, когда припав губами к ее запястью, почувствовал, как Акада обхватила меня ногами, прижав к себе.