Властный, страстный и отвязный, или...

Венджинс Ник

– Едрён карусель! И ни черта я не могу сделать! По рукам и ногам связан хитроумными законами, но единственное, что Юс не может сделать со мной – так это убить или сместить с поста.

– Почему не может убить? – взволнованно поинтересовался я, чувствуя, как от разговора с этим стариком у меня на затылке волосы шевелятся.

– Потому что Мать-Сыра-Земля покрывает меня, силу богатырскую дает и здоровье, и потому любая капля моей крови всё ей поведает и об убийцах, и о кознях, и о заговорах, и тогда настигнет кара великая и исполнителей, и заказчиков. Боится Юс, знает, что особую клятву я давал, помнит, кому я на верность присягал...

Поэтому только издеваются, собаки, надо мной, кусаются больно. А волку что? Скалюсь на них, да толку... Моего слова на собраниях и при подписании новых сумасшедших законов – ничтожно мало, я в меньшинстве. Эти псы меня числом и хитростью превосходят. Они даже переписали все мои заслуги, начиная с того, что позорно сократили моё юношеское звание до сол-дата и, заканчивая тем, дескать, и не было в моем послужном списке настоящих побед. А ведь были, были... Бился я с настоящими извергами, бился насмерть за эту землю! В шатрах не отсиживался, в окопе не отлёживался, вон, всё тело шрамами исполосовано! А они... Эх! Всю историю Юсы переписали, книги у народа отобрали, знания. Всё поменялось с приходом Юса Большого. Он как понаставил свои уловители энергии, так с тех пор ни одной настоящей войны не велось, а только инсценировки.

– А сейчас? – задал я глупый вопрос, чувствуя, как в голове болезненно прострелило.

– А что сейчас? – прищурился Арь, всматриваясь в сполохи огня. – Поборы в тройном размере якобы во имя победы над врагом и роста благосостояния развращенных до омерзения бедняков-рабов. Вот что сейчас происходит. И никто не задается вопросом: с каким именно врагом воюем? Где он? Откуда ему взяться, когда каждый пук на счету и на виду? В этот лепет верят лишь идиоты. И их полон мир! Все словно зомби. Последний враг – твой близнец-маг, да и то он в наручниках, как обезьянка на поводке: племянников своих любит, как родных детей, не может смириться, что из-за него их убьют в случае непослушания. И грех винить его в этом. За любовь только изверги судят.

– Что же получается, мы сейчас тоже... просто так... на прогулку вышли?

– Нет, сынок, сейчас всё иначе, не как в прошлые разы. Видел, какие обозы за нами тащатся? Что там под тентами, а?

Я пожал плечами.

– И я не ведаю. Меня! – воздел палец к небу, оскорбленный Арь. – Меня - самого министра обороны, не пускают посмотреть, что там прячут! Говорят, только сам Юс имеет право знать.

Поднявшись, я отошел от костра и, прислонившись плечом к сосновому стволу, вгляделся вдаль, туда, где разместился строго охраняемый объект.

– А, что, Арь, остра ли еще твоя шашка? – тихо спросил я, и встретился с глазами старика, в которых плясало отражение костра.

– Проверить желаешь? – пророкотал старик, погладив мундир, под которым чуть выпирал мешочек с горсткой земли.

– Желаю, - кивнул я.

Мы дождались, когда все уснули и поползли на брюхе, причем в прямом смысле этого слова. Но когда до объекта оставалось рукой подать, наши носы уткнулись в невидимую стену.

– Едрёна мать! – выругался Арь.

– Так и носы себе поджарить можно, - послышался чей-то шепот из-за ближайших кустов.

Вжиматься в сосновые иголки больше не имело никакого смысла, и мы подняли наши головы, увенчанные венками из листьев и всякой сорной травы. И сильно удивились, так как из-за кустов показалась точно такая же разукрашенная сажей физиономия с точно таким же гнездом на голове.

–

Реций! Что ты тут делаешь?

– Полагаю, то же, что и вы, - хмыкнул Реций и подполз ближе. – Эту преграду не пройти: я сам устанавливал. Ее только магией снять можно. А я в наручниках сегодня.

– Ты знаешь, что под тентами?

– Если бы знал, ползал бы сейчас среди вас? – вытаращился на меня Реций.

– Тогда на что ты рассчитывал? – насторожился я.

– На тебя и рассчитывал. Сейчас научу тебя, как полог снимать.

– Боюсь тебя расстроить, но вся моя магия... тю-тю: велела писать письма.

Реций озадаченно посмотрел на меня, затем повернулся к моему союзнику.

– Арь, а в тебе еще что-нибудь осталось от прежнего величия?

Старик насупился, обиженно поджал губы, отчего его пышные усы, набрав кучу иголок, опустились ниже подбородка.

– Нет, слишком стар я.

Не успели мы с Рецием разочарованно вздохнуть, как нас настолько сильно прижало к земле, что не то, чтобы пошевелиться, но и дышать трудно стало. А спустя минуту мы были уже внутри – там, за защитным магическим пологом: неведомая сила протащила нас по земле, точно безвольных кукол.

Я сосчитал, как минимум, пять дезагрегаторов, направленных на нас.

– Мы попались... – невесело констатировал я, поднимая руки. Этому примеру последовали и мои спутники, после чего показался личный камердинер Юса – вечно хмурый мужик с густыми бровями и колючим взглядом крохотных темных глаз.

– О, это ты, Свягри! – обрадовался ему Арь и опустил руки. – А то я уж испугался. Оружие убрать! Здесь все свои, – скомандовал он солдатам, да вот только никто и не шелохнулся.

– Они не послушаются тебя, - тихо ответил ему Свягри. – Здесь я главный.

– С каких это пор задоподтиратель главнее министра обороны? – начал закипать Арь.

– Да давно уже! А с настоящего момента – и подавно, - расплылся в улыбке Свягри. – По плану ваше отправление намечено на завтра, но звезды уже вошли в свои Дома и я могу запустить процесс прямо сейчас, не дожидаясь, когда ты позавтракаешь.

– Какое еще, едрёна вошь, отправление?!!

Вместо ответа Свягри приказал стянуть тенты с перенесённых на землю установок, и моему взору предстала знакомая с детства штуковина - ускоритель частиц.

– Наша походная детка, - Свягри любовно погладил стены сборной конструкции, - и наши походные энергоблоки, - указал он на прикрепленные капсулы: в них, подобно килькам в темном, тягучем соусе, томились люди.

– Мама! – воскликнул Реций, бросившись к одной из капсул, где стояла женщина по горло в жиже. Женщина вряд ли слышала его, вряд ли она вообще что-либо соображала. Судя по ее остекленевшим глазам, серой коже и отсутствию самосознания, она больше напоминала живого мертвеца, чем человека. Я облегченно выдохнул, поняв, что матери у нас с Рецием разные.

– Мама! Мама! – истерично колотил по стеклу Реций, пока его не оттащили солдаты. – Уроды! Я думал, Юс убил ее, а он... он...

– ...он почти убил ее, - скривился Свягри. – Нет, наш правитель не настолько глуп, чтобы разбрасываться семейством магов. А теперь и ты сослужишь добрую службу.

– Я ничего не сделаю, пока вы не вытащите ее оттуда! – безумными глазами взирал на него Реций.

– Уже нельзя, - равнодушно пожал плечами Свягри, - процесс запущен. Вам осталось лишь побеседовать с Юсом и... – тут он включил запись, спроецировав ее на стену мини-коллайдера.