Влипла! или Смотри, не влюбись
Шрифт:
– Боишься?
– Очень. Неоднозначная реакция родителей на моего… парня, - хохотнула я нервно. – Вернула меня в детство, когда я боялась, что меня накажут и посадят на домашний арест.
– Да брось. Мирон тебя отвоюет.
– Угу, - дернула я скептически бровями.
Тягаться с моей мамой – страшное дело. Я бы не рискнула.
– Я ушла, - бросила мне Настя уже из прихожей. – Вернусь завтра.
Панически бегая в своих мыслях, я и не заметила, как она так быстро телепортировалась из кухни.
Дверь
Отложила телефон в сторону, туда же сухарики. Набрала стакан воды и быстро его выпила, следом – второй, но смогла выпить лишь половину содержимого.
Хоть бы Алина не выкинула какой фокус на последнем заседании! Хоть бы, хоть бы!
Чтобы отвлечься и больше не смотреть на телефон, как ненормальная, решила что-нибудь приготовить. Блины! Точно! Сделаю блины, Тимка их очень любит.
Блин за блином я всё чаще поглядывала на часы. По моим подсчётам заседание уже давно должно было закончиться. Так долго оно может длиться только если туда пришла Алина и устроила какую-то подставу.
Я не хотела делать из неё исчадие Ада, но после того, как узнала как она поступала с Тимкой, у меня не выходит воспринимать её хоть сколько-нибудь адекватно. Я тогу только злиться на неё и ничего больше.
Залила в сковороду последний блин, и дверь позвонили. Едва ли не прыгая на месте, выключила плиту, сдвинула в сторону сковороду и помчалась в прихожую. Открыла дверь, а сердце радостно вспорхнуло в груди, стоило мне увидеть за порогом Мирона с Тимкой на руках. Оба улыбались – хороший знак.
– Вкусно пахнет, - втянул Мирон носом воздух. – Ты что-то приготовила?
– Блины. Голодные? – спросила я и пропустила их в квартиру. Приняла из рук Мирона малыша, который за эти пару месяцев стал тяжелее и щекастее, и крепко-крепко обняла. – Какие холодные щёчки! Давай, будем греться и вкусно и кушать. Но сначала разденемся.
Занесла Тимку в свою комнату и ловко сняла с него верхнюю одежду. В квартире было тепло, поэтому я оставила его просто в колготках и футболке с надписью «крутой парень», которую сама недавно ему купила.
– Пойдём к папе, - взяв малыша за ручки, заставила его шагать. Без опоры он еще ходить не рисковал. Обычно сразу терялся и садился на попу, потому что ползком добраться куда-либо гораздо безопаснее и быстрее.
Мирон в кухне ставил кружки на стол, чайник уже кипел. Закатав рукава рубашки, открывал ножом банку сгущенки. Варенье уже было открыто.
– Ты уже показывал папе, что умеешь? – спросила я Тимку, присев рядом с ним на корточки.
– Что он умеет? – посмотрел на нас Мирон сверху вниз.
– Присядь напротив, попробуем.
Отерев руки полотенцем, Мирон тоже присел на корточки
– Протяни руки, - шепотом попросила я.
Мужчина беспрекословно подчинился.
– Давай, Тимочка, иди к папе, - придерживая малыша за ручки, плавно их отпустила. Покачиваясь, неуверенно, но Тимка сделал целых два шага и упал в вытянутые руки отца. – Ура! – захлопала я.
Полный гордости отец обнял сына и чмокнул в пушистые шевелюру.
– Молодец, Тимка. Молодец! – приговаривал он. – Иди к нам, - распахнул Мирон объятия и для меня, в которые я с облегчением упала.
– Как всё прошло? Расскажи уже! Я с ума сойду, - шептала я, пряча нос в воротнике его рубашки.
– Ты переедешь ко мне? – вместо долгожданного ответа спросил Мирон.
– Я не буду жить с женатиком, - ответила я уже привычно. Этот вопрос он поднимал сотни раз, но я категорически отказывалась. Мы хоть и не жили вместе, но периодически ночевали то в его квартире, то в моей съемной.
– Присядь-ка, сынок, - усадил Мирон Тимку за обеденный стол и придвинул ему тарелку с блинами, сгущенку и непроливайку. Потянулся в карман брюк и вынул из него паспорт, пролистав, остановился на одной страниц, которую показал мне. – Кто тут женатик? Видишь? Я не женат.
– А Тимка? Она не…
– Тимка будет с нами. Это не обсуждается.
– Мирон! – обхватила руками его шею и буквально повисла на ней.
– Что насчёт переезда? – спросил снова Мирон и нежно меня обнял. – Тимка скучает без тебя.
– Только Тимка? – хитро улыбнулась я.
– А я, вообще, с ума схожу, когда вместо тебя ночью и утром приходится обнимать подушку.
– Хорошо. Перееду только ради того, чтобы ты больше не мучил мою подушку. А я-то думаю, почему она такая пожамканая постоянно?
– рассмеялась я.
После ужина Тимку разморило, и мы решили остаться на моей съемной квартире, тем более, что стараниями Мирона в ней уже всё было для ночевки с ребенком.
Искупала Тимку и передала его Мирону, который сам вызвался его уложить спать. Чтобы не маячить перед глазами малыша, я решила принять душ. В голове то и дело крутились мечта и фантазии о том, как мы, наконец-то, станем жить одной семьёй. Засыпать и просыпаться все вместе, обзаведемся своими особыми семейными ритуалами. Может, даже будет собака.
– Дурочка, - улыбнулась я своему отражению в зеркале. Казалось, что глаза сейчас сияли ярче звёзд. Наверное, впервые за эти месяцы я позволила себе так много и так открыто мечтать об этом.
Тихо вышла из ванной и вошла свою комнату, которую освещал лишь тусклый свет ночника, оставленный специально для Тимки. Сам малыш уже спал, раскинув ручки в стороны. Склонившись над ним, аккуратно чмокнула мягкую щечку. Одеялом укрывать не стала – в моей квартире ему было жарко, так что он предпочитал спать без него.