Влипла! или Смотри, не влюбись
Шрифт:
– Я не знаю, - выдохнул Мирон сокрушенно. – Не знаю.
– Ладно, - собрался Матвей, вернув привычное спокойствие своему голосу. – Уложи Майю, что ли. Совсем белая.
– Я не хочу лежать. Где Тимка?
– В гостиной на своем коврике в игрушки играет.
– Я хочу к нему, - взяла я себя в руки, утерла сопли и, держась за стену, пошла к малышу.
Мирон приобнял меня за талию и помог дойти до кресла, которое было ближе всего к Тимке. С кресла тут же сползла к нему на пол и села рядом. Чем ближе к Тимке, тем мне
– Я скорую, кстати, вызвал, -сказал Матвей.
– Я тоже, - ответил ему Мирон, устроившийся в том кресле, с которого недавно сползла я.
– Зря, походу.
– Нет. Нужно посмотреть, что с Тимкой и убедиться, что всё в порядке. Майе тоже нужна помощь, - Мирон откинулся на спинку кресла. Прикрыв глаза, зажал переносицу и болезненно поморщился.
Входная дверь снова хлопнула. День открытых дверей какой-то. Неосознанно прижала к себе Тимку. Матвей и Мирон оба встали и со злыми хмурыми, минами уставились в сторону прихожей, откуда первой вошла в гостиную демоническая маман и, глядя на меня, чья футболка была в пятнах крови, шокировано раскрыла рот:
– Что здесь произошло?!
Следом, шурша пакетами, в гостиную вошла Алина. Широкая голливудская улыбка слетела с её лица, когда она увидела взбешенного Мирона и меня, сидящую на полу в каплях крови на одежде:
– Что ты сделала с моим сыном, курица?!
– С твоим? – вспылил Мирон и пошёл в наступление на Алину, которая несколько растерялась, вероятно, не ожидав такого всплеска негатива со стороны мужчины. Алина отступила к стене, в которую вжалась спиной, глядя круглыми испуганными глазами в лицо Мирона. – Расскажи-ка мне что-нибудь о своём сыне! Что ты о нём знаешь, кроме имени?
Никогда бы не подумала, что Мирон может быть настолько злым. До этого момента я была уверена, что в кафе видела максимально возможные вспышки его злобы, но то, что было сейчас, заставило меня испугаться и буквально собраться в комочек.
Прихватив с собой затихшего Тимку и прижав его в груди, я быстрыми шагами удалилась в детскую комнату. Но это не спасло: конфликт хоть и не был нам виден, но слышен был всё ещё отлично.
– Ты её защищаешь? – возмущенно вскрикнула демоническая маман. – Эту малолетку? Чья на ней кровь, Мирон?
– Тимкина, - включился в конфликт голос Матвея. – Но уверен, Тимка отделался малой кровью с такой-то мамашей. Хотя, третий раз для него может стать последним.
– Что?! – взвизгнула Алина. – Причем здесь я?! Я только что с Екатериной Михайловной пришла! Что ты несешь?! С няньки своей спрашивайте!
– Хочешь сказать, что за полгода ты только сейчас первый раз в этой квартире? – от низкого голоса Мирона моё сердце в очередной раз замерло.
– Да. А кто меня раньше впустил бы?
– Так я же тебя впустила, Алин. Часа полтора-два назад, - несколько растерянно произнесла маман. – Что тут, вообще, происходит, мальчики?
–
Я отвлекла Тимку на плюшевого слоника с барабанами, чтобы происходящий за дверью конфликт для него не был центром внимания.
– А Майю ты предупредила о том, что уходишь? – спросил Мирон.
– Конечно!
– Каким образом? – буквально лез он ей ледяным тоном под кожу.
– Что за идиотские вопросы?! Я сказала ей, что иду в магазин, отдала ей в руки ребенка и ушла.
От возмущения я, кажется, захлебнулась воздухом. Не понимая, что творю и куда лезу, выскочила из комнаты и со слезами обиды на глазах рассказала всё, как было:
– Вы врёте! Вы ничего мне не говорили! Вы просто забрали Тимку и пошли с ним в гостиную, пока я мыла посуду. Тимка упал с дивана, но вас здесь уже не было. Вы просто ушли и ничего не сказали.
– Ты что несешь, дура?! Как я могла не сказать? – ревела Алина и пошла в наступление, явно намереваясь, вырвать мне волосы.
Мирон поймал её за плечо, откинул назад к стене и, схватив пятерней за шею, повернул ее голову в сторону стены, на которой был телевизор и полка со всякими сувенирными мелочами.
– Посмотри туда, - показал Мирон пальцем на длинную полку над телевизором.
– Там стоит камера. Если я сейчас просмотрю запись и не услышу на ней, как ты предупреждаешь Майю о том, что уходишь, ты прямо из этой квартиры поедешь на нары за оставление ребенка в опасности. Смотрим?
Алина явно растерялась. Я, в общем-то, тоже. Только приглядевшись, я заметила на полке новый объект – деревяный домик, который еще в пятницу стоял в кухне, и в нем лежали чайные пакетики. Сейчас из него прямо в гостиную смотрел «глаз».
– Молодец, братишка! – порадовался Матвей, потрепав брата по плечу. – Молодец, твою мать!
– Я не слышу ответа! – давил тем временем Мирон на свою жену. – Смотрим?
– Отпусти меня, урод! – дёрнулась Алина, скинув его руки. Трясущейся от волнения рукой, поправила прическу и глянула на меня исподлобья. – Не нужно ничего смотреть. Я не говорила. Удали запись.
– Ага, сейчас! – хохотнул Матвей невесело.
– Мирон, что происходит? Какая ещё запись? Зачем? Ты следишь за Алиной? – демоническая маман, похоже, понимала ничуть не больше моего.
Только вопросов я задавать не могла. Я могла лишь вернуться к Тимке, играть с ним и просто ждать, когда конфликт закончится.
– Расскажи уже ей, Мир. Иначе наша мать так и будет думать, что перед ней хренов ангел, а не тварь, которая бросила ребенка ради теплого песочка.
– Мирон? – давила маман. – Матвей? Ты говорил про третий раз, что это значит? Мне кто-нибудь уже расскажет, что происходит?