Влюбись в меня себе назло
Шрифт:
– А ты не гонись - никто ведь не просит! И вообще, шутник, отвяжись от меня!
Как бы хорошо было выдать сейчас что-нибудь экспромтом эдакое оригинальное и мудрое, зацепить наглого зубоскальщика так, чтобы отвратительная насмешливая улыбка навеки слезла с его лица и потеряла бы свою загадочность, в которой множество намёков, что он знает обо мне что-то особенное. Но увы, экспромты подвластны вдохновению. А умственный у меня настрой в данный момент в упадке. К тому же чужих мудростей столько придумано, что как ни
Остаётся только фыркать и обзываться. А этим трудно сразить противника, особенно такого подковыристого хохмиста, как Крыса.
– Ты что, обиделась?
– невинным тоном прервал парень установившееся между нами молчание.
– Я же пошутил! Поверь, я вовсе не хотел тебя обижать. И обсыпать краской не хотел. Как-то так само собой получилось. Думал, ты краску увидишь и выбросишь. А ты тупо смотришь на неё, не понимая. Ну, я и подтолкнул... У тебя же реакция хорошая, не сомневался, что отскочишь. А ты опять же тупо осталась стоять на месте. Разве это не смешно?
Ничего не отвечая, я ускорила шаг.
– Ну, погоди! Куда ты рванула?
– схватил Крылосов меня за локоть.
Я вырвала его и прошипела:
– Сам ты тупо стоишь на месте. Давно пора уже вырасти, а ты всё забавляешься. Насмешничаешь, рожи строишь, как дурачок, ёрничаешь и подзуживаешь. Из-за твоих тупых шуток у меня платье теперь испорчено!
– Оно что, у тебя одноразовое?!
– широко распахнул глаза Лёха в притворном удивлении.
– Это ты в такой наряд обрядилась для Донца? Напрасно, он тоже смеялся...
– Не совсем!
– резко оборвала его.
– Смех его был натянутым, он не хотел выделяться, но ему не очень понравилась твоя выходка, он сочувствовал мне.
Парень резко дёрнул меня за руку. Мне пришлось остановиться и повернуться к нему лицом. Его тонкие ноздри дрожали от гнева.
– Вот дуры девки!
– воскликнул, скрипя зубами.
– Видят что-то особенное в том, в чём его нет! Я думал, ты умнее.
– Не сомневайся, я умнее, чем ты думаешь!
– зацепившись за последние его слова, пригрозила с жаром.
– Если будешь меня задирать, открою против тебя войну!
Парень как-то странно уставился на меня. Потом загадочно улыбнулся и мягко произнёс:
– Обещаю, больше не буду задирать, по крайней мере, так обидно, как сегодня. Это я перегнул палку. Давай не будем разжигать войну.
Поклонился, прижав руку к сердцу, и направился к своему дому.
Мне захотелось плюнуть ему вслед. Из-за него ожидаемый праздник оказался изматывающей пыткой до скрежета зубов. Этот парень просто цунами, настоящее стихийное бедствие. И зачем он на моём пути попадается! Натуральный истязатель! Спит и видит, как бы мне поизощрённее нагадить.
Глава XIII
Иногда безумно хочется, чтобы у меня
Когда началась война на Украине и в наш класс пришла девочка, у которой погибла под обстрелом мама (она с отцом и младшим братом с трудом сумели приехать к родственникам в Тихинск), я представляла себе, что вдруг стала обладать способностью возвращать все пули и снаряды к тем, кто их посылает. Кто выстрелил - тот и погиб.
Иногда мечталось, что будто бы умею наводить на людей беспамятство. Загадала с вечера, чтобы все на земле забыли о своих агрессивных планах, - утром никто и не вспомнит о врагах и войнах.
Ненавижу, когда с экранов телевизора позорят мою страну и в чём-то хают её, не терплю, когда кто-то из богатеев называет простой народ, то есть меня и всех тех, с кем я живу и общаюсь, нищебродом. Я бы очень хотела наводить порчу на таких людей. А что, прекрасно бы было? Обозвал кого-нибудь нищебродом - и сразу наворованный миллиончик укатил на счёт детской больницы, чтобы там без очередей и бесплатно делали операции. Или бы у мажориков за каждого вылетевшего изо рта "нищеброда" бородавки появлялись, как у жабы. Кхе-хе!
А ещё неплохо обладать каким-нибудь талантом. Настоящим, не "шоубизнесским", то есть умело подогнанным под определённые стандарты с помощью современной техники и пиара. Петь так звонко и по-ангельски, чтобы без микрофона слышно было на сотни вёрст, чтобы люди ошарашенно застывали на месте как вкопанные и млели от очарования моего голосища.
Или прыгать так высоко, как никто не может.
А можно и бежать быстрее всех. Представьте, идёт соревнование по бегу, а я вдруг вырываюсь вперёд и оставляю самых сильных бегунов страны далеко позади.
В детстве я часто представляла себя сильной-пресильной. Само собой, без мускулов, наоборот, маленькой и хрупкой. Никто не догадывается, что я могу одним движением руки оттолкнуть человека на пять-десять метров от себя, а если стукну в лоб, то всю дурь выбью. Иду я по главной городской улице, вдруг вижу: два бугая на старушку-пенсионерку напали (одно время в нашем городе такое случалось часто - в местной газете об этом писали). Вырывают хулиганы у неё сумку. Я спокойно подхожу к ним и смирно прошу вернуть её пожилой женщине. Бандиты хохочут во всю глотку, издеваясь надо мной, тычут мне двумя расширенными пальцами в лицо: