Влюбись в меня себе назло
Шрифт:
Ничего не скажешь, Женя нравится родителям. Особенно маме, они просто снюхались с ней, стали почти закадычными подружками - переглядываются, шепчутся. Я же не возмущаюсь по этому поводу и не строю козни. Лишь иногда выражаю недовольство и забираю свою девушку в комнату к себе, чтобы её не мучили вопросами и разговорами.
Мама старается подружиться с Заринкой, интересуется её делами в школе, советуется, что приготовить на ужин, предлагает сходить вместе куда-нибудь. Но все её попытки натыкаются на равнодушие со стороны падчерицы. У той один ответ: ей надо думать об уроках. Ха, как будто она занимается!
– Ты своей эсэмэской хотела поссорить нас с Женей?
– напрямик спросил я у неё.
– Сеять злостные сомнения - мой удел!
– хмуро ответила с некоторой высокопарностью.
Не знаю, откуда она взяла эту фразочку, скорее всего, сама придумала. Мне так захотелось треснуть её по башке. Надо же, новоявленную Шамаханскую царицу разыгрывает! Смертоносную и безжалостную красотку. Хвалится мастерским умением пакостить.
– А не лучше ли тебе подвергать сомнению свои действия, как советовал один мудрец?
– вспыхнул в гневе и раздражении я.
– Ты - первостатейная эгоистка. Наверное, всегда будешь ею и не перестанешь делать гадости.
Заринка оскалилась, как злобная сиамская кошка, и, сузив глаза, произнесла с насмешкой, чуть нараспев:
– Разве тебя не греет мысль перебраться из захолустья в столичный город с его возможностями? Не говори, что собираешься в своём Тихинске прозябать!
Я смерил её убийственным взглядом и проговорил с иронией в голосе:
– Вот тут ты и прокололась, моя мстительная сестрёнка. Мы с Енечкой будем учиться на Дальнем Востоке и, скорее всего, останемся работать здесь. Мы оба так решили. Поэтому ты зря свои злостные семена сеяла - мы не поссорились! Попробуй только ещё раз провернуть что-то подобное - я открою ответный огонь, тебе мало не покажется!
– пригрозил я грозно и оставил её одну.
Когда рассказал Ехидничке о нашем разговоре, она неожиданно вывела, что мы неправильно ведём себя с Заринкой.
– Надо нам найти с ней общий язык, - предложила.
– Она признаёт только язык коварства и ухищрений, - не согласился я.
– Пусть так, - кивнула Енечка.
– Мы будем мудрее её. Начнём с ней разговаривать. Так, о всякой всячине: погоде, уроках, о смешных мелочах. Может, она перестанет злиться.
Я всегда подозревал, что у моей языкастой Ехиднички доброе сердечко. Она в карман за словом не лезет и быстра на подкалывание, но умеет и пожалеть, и помочь, когда требуется. За всё это её и люблю. Или просто люблю. Безумно и трепетно.
Во мне живёт какая-то фатальная одержимость ею. Вся радость, весь свет - в ней! Все чувства настроены на неё. Ощущаю её постоянно всей кожей. Лишь только приближается - немедленно растворяюсь в удивительном счастье. Вот такой я дурачок помешанный!
Ужасно не нравится мне, как смотрит на неё Ричард Лакман - восторженно и завороженно. Если заметит мой настороженный взгляд, смущённо отводит глаза. Знаю, он влюблён в неё, хотя Ехидничка отрицает это, говорит, что мне просто мерещится, потому что Рич кадрится теперь с Ксеней Лукиной.
Зачем же ему тогда ходить в "Задоринку"? Зачем танцевать народные пляски? Причём с упоением
Сам я завязал со всякими танцами, продолжаю заниматься джиу-джитсу и участвую в работе молодёжной телестудии. С брейком пришлось покончить. Просто времени нет на него. Надо к экзаменам готовиться в полную силу.
Донцов, к моей радости, отвязался от Енечки. Не звонит и не лезет с долбанными раскаяниями. Наконец-то, увлёкся другой девушкой, чем-то похожей на Заринку - такой же темноволосой и большеглазой. Говорит, что встретил вечную любовь. Искренне желаю ему, чтобы эта "вечность" продлилась дольше нескольких месяцев.
В регистрационном зале аэропорта внезапно посветлело. Сердце моё застучало веселее, а потом и ринулось вскачь. Я сразу понял: моя Ненаглядка где-то тут, неподалеку. А вот и она сама, раскрасневшаяся, улыбающаяся. В тёмно-зелёном пуховике с отделкой мехом кролика и с рюкзаком за плечами. Бросается радостно мне на шею, я тоже облапываю её с превеликим удовольствием. Наверное, мы оба прямо светимся от счастья.
– Извини, - возбуждённо и торопливо говорит Енечка.
– Машина у дяди в дороге забарахлила, пришлось нам с тётей до аэропорта на такси добираться. Мы с ней простились у пропускного пункта, она назад к дяде на выручку помчалась: в машинах больше его разбирается.
– Ничего, - успокаиваю я её, нежно целуя в висок.
– Вчера я зарегистрировал нас на самолёт по интернету, осталось сдать багаж.
И со вздохом скашиваю глаза на нехилый чемоданище на колёсах, стоящий у моих ног. По нему можно подумать, что взял я с собой весь свой гардероб. Но это не так. Одежда моя поместилась в небольшой рюкзак, который у меня на спине. А в чемодане - копчёная красная рыба разных видов и кетовая икра в пластмассовых литровых банках-контейнерах. Одна - для отца Жени, другая - для семьи друга отца. Есть и солёные грибы. Словом, подарки.
Словно в Москве всё это дефицит! Попробуй переубедить моего отца в том, что, если не сам ловил, солил и коптил, то может быть тоже вкусным. Он уверен в обратном.
Мне пришлось подчиниться упертым родичам. Они и так пошли на риск, отпустив меня в такую даль.
– Алёша, нам надо спешить!
– заторопилась Енечка, услышав объявление об окончании регистрации на наш рейс.
Мы быстренько рванули к одной из незанятых стоек и сдали весь свой багаж. Уже налегке направились к досмотровому пункту зоны посадки.
Совсем скоро окажемся в самолёте, а затем - и в Москве. Нас с Енечкой ждёт столица с её развлечениями и историческими местами. Мы купили через онлайн билеты в два театра и некоторые музеи.
Впереди у нас - новые знакомства. Встречусь с отцом Жени и его новой женщиной. Увижу забавную экспериментаторшу Миру, с которой постоянно перезванивается Лапушка. Познакомлюсь с её французскими родственниками. Интересно, я найду с ними общий язык? Енечка говорит, что на русском парни говорят с трудом, хотя всё понимают, а младшая девочка свободно разговаривает.