Влюбиться на максимум

Шефф Вийя

Гордей берёт меня за руку и ведёт в свою спальню. Плюхается на кровать и с горящими от желания глазами осматривает меня.

— Прости малыш, но тебе придётся раздеться самой, — нагло улыбается. — И меня…

Боже, сколько похоти в этих двух словах. От них кожа покрывается мурашками, а руки становятся влажными.

Через голову стягиваю с него свитшот, посмеиваясь, что его рука в гипсе застревает в рукаве. Забираюсь ему на колени, обхватывая его бедрами.

Пробегаюсь пальчиками по его пылающей коже от груди до плеч. Она сейчас выглядит бледнее, чем раньше.

Кровь пока не восстановилась в полном объёме. Дэй похудел, диета и болезнь заставили сбросить несколько килограмм. Но мне кажется, что сейчас его тело ещё более рельефное, словно после сушки.

Мы смотрим в глаза друг другу, пожирая взглядами. Хотела бы я проникнуть ему в голову и узнать те грязные фантазии, которые рисует в данный момент его мозг. У меня опыта в этом ноль. Я даже фильмы для взрослых смотрела, брезгливо ведя носом. Напрасно, наверное, сейчас бы знала, что делать в этой неловкой ситуации.

Он поддел пальцами край моей кофты и глазами намекнул, чтобы я её сняла. Робко и неловко стянула с себя одежду, оставшись только в кружевном лифчике.

— Мне нравится, — довольно растянул улыбку Гордей, обнял здоровой рукой и притянул к себе, врезаясь лицом в ложбинку между моей грудью.

Поцеловал, лизнул обнаженную кожу над прикрытой тонкой тканью возвышенностью. Стянул бретельку, обнажаю одну грудь полностью и с жадностью впился в сосок.

Твою мать! Тело будто пронзило электрошоком. Такого удовольствия я никогда не получала. Даже первый раз был не таким острым по ощущениям. Значит, правду говорят, что после боли приходит наслаждение.

Кусая губы и постанывая, выгибаюсь назад. Дэй пользуется моментом и ловко расстегает лифчик. Интересно, он долго практиковался в этом? Сколько расстёгнутых бюстгальтеров на его счету?

О чём ты думаешь, дура?! Не всё ли равно?

Я запускаю пальцы в его волосы и притягиваю голову плотнее к своей груди. Хочу испить это удовольствие до капли. Калинин на мои действия рычит и почти вгрызается в мои соски, заставляя меня дрожать и ёрзать у него на коленях.

— Пожалуйста…

О чём я умоляю? Продолжить? Или прекратить? Нет, только не второе… Никаких тормозов, остро и до финала.

Соскальзываю с его колен и сдираю с него спортивные брюки вместе с боксерами. А потом плавно снимаю свои джинсы, немного виляя бёдрами.

— Вау! А ты быстро учишься, — жадно смотрит на меня пожирающим взглядом. — Можешь сделать одолжение? Достань из ящика презервативы. Не хочу опять облажаться.

Я выполняю его просьбу. И снова возвращаюсь к нему на ноги. Подаю пакетик.

— Нет-т. Это придётся сделать тебе, — произносит протяжно. — У меня лапки, — показывает гипс.

— Я… Никогда…

— Вот и научишься, — целует для храбрости, заставляя меня отбросить стеснение.

Дрожащими руками пытаюсь открыть упаковку. Не получается, она падает. Калинин хихикает, подхватывает и зажимает в зубах.

— ДёВгай, — сквозь зажатые челюсти.

Действительно выходит открыть. Пустой пакетик Гордей сплёвывает на пол.

— А теперь нежно надень.

Блин! Серьёзно? Прикоснуться к тебе там? Одно —

чувствовать тебя в себе, а совсем другое — взять в руки то, чем ты это делаешь.

Киваю головой и немного отодвигаюсь, чтобы было пространство.

Он и должен быть такой большой?

Твердый, как камень, понятно, но как я могла в себя вместить такого? А ещё он очень горячий и пульсирует.

Неуклюже раскатываю презерватив по члену, немного защемив крайнюю плоть, на что Гордей слегка фсыкает.

— Всё нормально! — видит мой испуг.

— Прости…

Он только сильнее начинает целовать меня, поджигая мою кровь, как бензин. Она быстро по цепочке от губ разливается по моему телу и сжигает.

— Приподнимись немного, — шепчет Дэй.

Я послушно поднимаю попу, он направляет свой член в меня, а потом резким движение заставляет сесть. Меня пробивает боль. Второй раз тоже больно? Мне никто про это не говорил.

— Тсс, — держит меня, чтобы я не слезла с него.

Боль утихает, остается слабое жжение, но и оно проходит после порции новых ласк моей груди.

— Теперь вверх и вниз, как на лошадке, — выдыхает слова Гордей.

Я слушаюсь и снова выполняю его наставления. От этих движений немного больно, но не критично. А когда я начинаю течь от его покусываний кожи, так и вообще всё проходит. Только наслаждение струится по телу. Шумы и все звуки пропадают. Я слышу только наши синхронные стоны и хлюпание. Неужели мой организм способен выделять столько влаги?

Гордей откидывается спиной на кровать, оставляя меня одну продолжать страстную скачку. Он не смотрит, его глаза закрыты, а зубы то и дело прикусывают со стонами нижнюю губу.

Как понять, что он на грани? Когда придёт его оргазм? Мой вот-вот взорвёт моё тело на атомы. Интуитивно начинаю двигаться быстрее, чтобы достигнуть пика, дыхание, и без того сбивчивое, начинает прерываться. Я дышу через раз. Жарко, очень жарко… Пот течёт по всему телу ручьём.

Я слышу усиление стонов Гордея, они словно болезненные. Останавливаюсь и смотрю на него. Ему больно?

— Не тормози, — умоляет. — Чуть-чуть осталось…

Я продолжаю выступать в роли наездницы и через минуту мы оба кончаем.

В этот момент мой мозг просто накрывает какой-то взрывной волной. А Гордей громко стонет и заставляет меня сесть на него ещё глубже, из-за этого у меня в конвульсиях дергаются ноги.

Чёрт! Какое-то сладкое сумасшествие, отключающее реальность.

Не понимаю, почему я так этого боялась…

Глава 55

До Нового года всего четыре дня осталось. Вчера мне сняли гипс, и я почувствовал себя более-менее нормальным человеком. Несмотря на моё ущербное состояние, когда организм пытается жить по-новому, распределяя функции отсутствующего органа по другим, я решил не сидеть последние дни года дома, а выйти на работу, провести заключительные тесты перед каникулами. Не скажу, что сильно скучал на больничном, но ощущение дня сурка уже появилось. Только вечерами, когда приходит Макс, мои будни окрашиваются в цвета радуги.