Влюбиться on-line (сборник)
Шрифт:
— Как это? Чтоб вообще баб не было? — Тот хохотнул и весело подмигнул Валерию, предлагая ему разделить шутку.
Валерий Макса не поддержал, наоборот, осадил даже, мол, помолчи, дай человеку высказаться…
Гриша продолжал, глядя куда-то вдаль… Не то чтобы избегал смотреть прямо в глаза ребятам. Просто, видимо, в его голове рождался образ, который он не хотел выпускать из зоны своего внимания…
— Мне нужна одна-единственная… И только она сделает меня счастливым.
— Ну? И ты ее знаешь? — Максу не терпелось вникнуть в подробности.
— Я знаю ее очень давно… еще со
— А она-то знает о тебе? О твоих чувствах к ней? — Валерий отодвинул тарелку и облокотился на стол. Теперь они почти касались плечами.
Говорить в столь непосредственной близости стало и легче, и труднее одновременно. Легче, потому что ощущалось в буквальном смысле слова дружеское плечо, и это поддерживало, придавало сил. А труднее, потому что требовало предельной искренности, потому что не соврать уже, не уйти от ответа…
— Знает, конечно. Все эти годы я ей звоню, слежу за ее жизнью. Какой она институт закончила, за кого замуж вышла, когда ребенка родила… И о чувствах знает, конечно. Мы даже встречаемся изредка… Но бывает, наверное, безответная любовь. Не нужен я ей… Ну, как приятель, как давний знакомый — возможно. А как мужик — нет. — Он потянулся за сигаретой, закурил.
Ребята молчали. Гриша затянулся и договорил:
— Вот если бы она только намекнула, если бы только позволила быть рядом… Позвала бы… Пусть даже шепотом, я бы услышал… Мне кажется, с ней я был бы абсолютно счастлив. По крайней мере сейчас я в этом уверен.
— Да-а-а… — глубокомысленно протянул Валера, — оказывается, непростой вопрос я затронул. У вас вон какие потребности… прямо противоположные, зато осознанные, то есть понятные вам самим, а я чего-то тужусь, пыжусь, а понять не могу: что мне не так? Чего не хватает? Может, тоже в любви дело? Или, вернее, в ее отсутствии? К жене привык. Подружки какие-то случаются, но что-то… не греют. Душе как-то неуютно, грустно… И не поймешь, отчего…
— Ладно, мужики! — Максим посмотрел на часы. — Давайте выпьем. И тему разговора заодно сменим. А то совсем раскисли… Тем более через полчаса нам надо с нашими у собора какого-то встречаться. Забыли?
— Так что, и горячее не успеем заказать?
— Нет, конечно!
— Давайте закуску доедим и вперед! — Он подозвал официанта: — Счет!
То, что Жанна попала в бордель, а не на киносъемки, выяснилось очень даже быстро. Еще в аэропорту, еще в Москве, увидев в группе отъезжающих молодых красивых девчонок, Жанна усомнилась: в чем дело? Говорили, что она — Жанна — героиня второго плана, а при чем тогда такое количество молодых смазливых девиц? Но Сергей Семенович, он же сопровождающий, заверил, что сериал длинный, сюжетных линий много, и девушки нужны как статистки для массовки, ну и, может, для съемок в эпизодах.
— И вообще… что ты волнуешься? На работу оформилась? Оформилась.
Жанна с трудом уместила сценарий в сумку, решив начать читать в самолете. Ну не здесь же, в самом деле! Не под табло вылетов!
Сергей Семенович довел девушек до стойки регистрации и оформления посадочных талонов, потом со словами «Идите на паспортный контроль, а я сейчас подойду буквально через пару минут» испарился. Оказалось, что никакой он не сопровождающий, а провожающий и что в Мюнхене их будет встречать некто с табличкой «Киностудия».
В самолете чувство тревоги у Жанны периодически нарастало, но, ничем не подтвержденное, затихало, чтобы с новой силой возродиться в порту прилета.
Встретили их группу хоть и с табличкой «Киностудия», но зато очень холодно и даже жестко. Показали автобус и молча повезли. Куда, зачем — никто не объяснял, не рассказывал.
Ехали долго. Казалось, за это время можно было пересечь полстраны. Что, собственно, и случилось То, что они оказались не в Мюнхене, стало понятно очень быстро. А вот в каком городе — непонятно было никому.
При расселении в гостинице у всех забрали паспорта и почему-то мобильные телефоны. Ну если сбору паспортов никто особенно не сопротивлялся: все-таки правила заселения в гостиницу подразумевают временное хранение документа у администрации отеля, то телефоны добровольно не желал отдавать никто. Однако им объяснили, что это обычная для данной местности процедура. Телефоны заберут всего на час, проверят на какое-то излучение и, если оно не выше нормы, отдадут.
Никому ничего не отдали. Ни паспортов, ни телефонных аппаратов…
И отель этот оказался лишь перевалочной базой на пути в бордель, или публичный дом, или стриптиз-клуб, что в сущности было одним и тем же…
Жанна еще какое-то время уговаривала себя успокоиться, подождать… Даже несколько раз прочла про себя молитву, которую помнила с юности, но… события развивались настолько стремительно и неоднозначно, что очень скоро стало понятно: девчонки попали в ловушку. Причем схема «вербовки» была для всех примерно одинакова: кого-то пригласили быть моделью, кого-то танцовщицей в элитном заведении, кого-то, как Жанну, сниматься в кино. Девочки были примерно одного возраста — от восемнадцати до двадцати двух. Жанна оказалась чуть ли не самой старшей из всех. Самой старшей и самой красивой.
Трехэтажный особняк был отремонтирован с большим вкусом. Современные отделочные материалы, прекрасная мебель, изысканные аксессуары и белье. Видимо, денег во всю эту красоту вложено было очень прилично. И именно девчонкам из России во главе с Жанной надо было по воле судьбы эти деньги для кого-то отрабатывать… И не просто отрабатывать. А в буквальном смысле слова пахать в режиме нон-стоп и поистине в статусе рабынь. Даже имена девушек были переиначены под стать новому имиджу. Жанна стала Снежаной, Катя — Кэтрин, Марина — Марьяной… Ну и так далее.