Влюбиться в дьявола

Хойт Элизабет

— А ну-ка отвернись! — повелительно крикнул он слуге, который замер возле экипажа с открытым от удивления ртом. Рено вылез из кареты и устремился в дом. — Срочно пошлите за врачом, — велел он изумленному дворецкому. — Пусть принесут в спальню мисс Корнинг горячей воды и чистые простыни.

Рено начал подниматься наверх, но практически сразу столкнулся со спускавшимся вниз Сент-Обеном.

— Беатриса! — Пожилой джентльмен побледнел от испуга. — Что с ней? Что вы сделали с моей племянницей?

—

Ее ударили ножом, — отрывисто бросил Рено, приятно пораженный явной тревогой и волнением старика. — Случайно.

— Боже мой!

— Дайте мне пройти. — Сент-Обен отступил в сторону и назад, и Рено проскочил мимо него, быстро шагая по ступенькам. Спальня Беатрисы находилась двумя пролетами выше. Рено слышал позади себя тяжелое дыхание старика! Добравшись до спальни, он увидел открытую дверь и суетившуюся возле кровати Беатрисы горничную.

— Я к вашим услугам, — явно смутившись, пробормотала миловидная, крепкая на вид женщина.

— Вашу хозяйку ранили, — не вдаваясь в подробности, сообщил Рено. — Помогите мне снять с нее то, что осталось от платья.

— Что вы себе позволяете?! — закричал с порога Сент-Обен. — Это не ваше дело.

— Она истекает кровью, — тихо, но угрожающе произнес Рено. — Надо зажимать рану, пока горничная будет ее раздевать. Для вас что важнее: соблюсти приличия или сохранить жизнь вашей племянницы, которая может умереть от большой кровопотери?

Сент-Обен поперхнулся, не зная, что возразить, и с беспокойством взглянул на Беатрису.

Рено кивком дал понять горничной, чтобы она приступала к своим обязанностям. Сент-Обен с недовольным бурчанием скрылся за дверью. Горничная начала осторожно снимать платье. Будь Рено, как прежде, джентльменом, он бы стыдливо потупился или отвернулся в сторону, но война изменила его. Он любовался ее обнаженной грудью, бледно-розовой кожей, волнующим изгибом живота, уходящим вниз и прячущимся между стройными ногами. Она была его женщиной, и ради нее он был готов отдать жизнь. Горничная прикрыла тело Беатрисы покрывалом, оставив свободными лишь правую руку и правый бок — место, к которому Рено прижимал намокший от крови тампон.

— Когда же, наконец, появится врач? — нетерпеливо пытался выяснить Рено.

Беатриса лежала тихо, она по-прежнему не приходила в сознание.

— Разведите огонь, и поживее, — велел он горничной.

— Хорошо, милорд. — Она торопливо подошла к камину и стала сыпать свежую порцию угля на тлеющие угли.

— Как тебя зовут?

— Квик, милорд.

— Как долго ты служишь здесь? — Рено сам не знал, зачем спрашивает. В его голове вертелся целый вихрь мыслей, вызванных раной Беатрисы. Насколько рана опасна для жизни? Сколько она потеряла крови? И где врач?

— Восемь лет, милорд. Я прислуживала госпоже еще до ее переезда в Лондон.

— А-а, долго.

Это хорошо, — рассеянно ответил он. Рено дотронулся до щеки Беатрисы, она была теплой. Хороший симптом.

— Да, милорд, — отозвалась горничная. — Она очень добрая и ласковая госпожа.

Двери распахнулись, и в комнату зашли несколько слуг. Они несли чистые простыни и горячую воду. Среди них Рено узнал Генри, который с серьезным и озабоченным видом смотрел на Беатрису.

— За врачом послали? — взволнованно спросил Рено.

— Так точно, милорд, — ответил Генри. — Сразу, как только вы приехали. Лорд Бланшар дожидается врача внизу.

Вместо старого, насквозь промокшего от крови тампона Рено наложил новый — чистый и сухой. Рана уже меньше кровоточила, что радовало его. Он закрыл глаза. Если бы вера по-прежнему жила в его сердце, он, наверное, упал бы на колени и начал горячо молиться.

Тут до его слуха донесся какой-то шум на лестнице, который постепенно начал приближаться. В комнату вошли Сент-Обен и высокий худой человек в сером старом парике, долгожданный врач. Он бросил все понимающий, полный сострадания взгляд на раненую Беатрису и обратился к Рено:

— Как она?

— Она все еще без сознания, — ответил Рено, — хотя кровотечение почти прекратилось.

— Хорошо, хорошо. Мне говорили, рана колотая? Можно взглянуть? — Врач подошел к постели.

Рено отбросил тампон, врач одобрительно пробормотал себе под нос:

— Отлично, все отлично. Всего несколько дюймов и не очень глубокая. Пока она спит, мы как раз успеем зашить рану. Принесите воды.

Последние слова относились к Генри, который сразу же подал таз с водой. Рено отодвинулся в сторону, чтобы не мешать врачу. Врач промыл рану и вытер кровь.

— Понятно. Нужно зашивать. — Он вынул приготовленную иглу с ниткой из своей сумки. — Вы не можете подержать края раны вместе? — спросил он горничную, но та побледнела от испуга.

— Позвольте мне. Тут нет ничего страшного, — предложил Рено и нежно сдвинул края пореза.

— Отлично, отлично, — прошептал врач и проткнул иглой кожу Беатрисы, которая тут же застонала.

Рено поморщился, словно рану зашивали ему, а не девушке.

— Нельзя ли побыстрее? — поторопил врача Рено.

— Поспешишь — людей насмешишь, — резонно заметил он, медленно и аккуратно накладывая второй стежок.

— О Боже! — взволнованно прошептал Сент-Обен. Рено мельком взглянул на своего недруга, но с симпатией — тот явно волновался за жизнь своей племянницы. Быстро опустив глаза вниз, Рено понял, что конец операции уже близок.

— Зачем здесь столько народу? Всем выйти отсюда, кроме графа и Квик.

Послышался легкий топот уходящих слуг.

— Последний стежок, и все готово, — негромко заметил врач.