Влюбленная пленница

Малек Дорин Оуэнс

Пытаясь унять тяжелый и неровный стук сердца, Эми наблюдала, как двое сняли Анвара с коня Малика и отнесли его в палатку. Малик шел следом. На девушку он даже не взглянул.

Весь день лагерь жил своей привычной жизнью, но в ней не ощущалось спокойствия. Скорее всего эта жизнь напоминала жизнь госпиталя, целиком подчиненную заботам о раненых. Эми внимательно наблюдала за палаткой Малика, куда положили Анвара, видела, всех, кто туда входит и выходит, следила за выражением лица Малика в те минуты, когда он появлялся.

Наконец, когда женщины уже принялись готовить ужин, он прошел по поляне.

Эми подбежала к нему:

– Я могу помочь тебе с Анваром.

Как она и надеялась, слова эти привлекли его внимание.

– Что ты имеешь в виду? – спросил он, глядя на девушку сверху вниз.

– Когда я еще училась в школе, то целых два года работала в госпитале. И много знаю о том, как ухаживать за ранеными и больными.

– Ах, боже! Я знаю этих американских добровольцев! Ты хоть раз навестила больного – между вечеринками и зваными приемами?

– Я помогала в палате, перевязывала раны и следила за правильностью дозировки лекарства.

– А что, в Бостоне еще не закончилась гражданская война? – сухо поинтересовался Малик.

– Преступники и полицейские все время стреляют друг в друга, – объяснила Эми. – За ними я и ухаживала. Ты удовлетворен? Что еще тебе нужно?

– Мне нужен врач, – сокрушенно произнес Малик. – Но все они слишком боятся султана и не хотят ехать к нам!

– В таком случае я тем более смогу оказаться полезной, – спокойно заявила Эми. – Ты позволишь мне взглянуть на него?

Малик с сомнением посмотрел на девушку.

– Я правда хочу помочь, – тихо поговорила она. – Конечно, я не могу одобрять ваших методов добывания денег, но не стану специально вредить раненому человеку.

Малик продолжал испытующе разглядывать девушку, явно не доверяя ей.

– Разве есть здесь кто-нибудь еще, разбирающийся в западной медицине? – продолжала убеждать его Эми. – Кто-нибудь, вообще понимающий в уходе за ранеными?

– Мы много раз уже лечили раненых, – коротко ответил Малик.

– И что, тебе уже приходилось выхаживать своего лучшего друга? – настаивала девушка. – Что может случиться, если я взгляну на него?

Малик вздохнул, сдаваясь.

– Хорошо. Пойдем.

Они направились к палатке, в которой лежал раненый и сидели его родственники. Едва Эми опустилась рядом с Анваром на колени и дотронулась рукой до его горячего лба, одна из женщин что-то горячо заговорила по-турецки.

Что она говорит? – спросила Эми Малика.

– Не хочет, чтобы ты лечила его, – коротко ответил тот.

– Почему же?

– Она считает, что ты иностранка, гяурка-неверная и принесла в лагерь беду.

– Она должна благодарить за мое появление здесь тебя, Ага, – ответила девушка. – Почему бы тебе не объяснить ей это? – Эми вновь склонилась к Анвару, и женщина предостерегающе схватила се за руку.

– Послушай, я вовсе не собираюсь

вредить ему, – повернулась к ней Эми. – Малик, объясни же ей, что я просто хочу помочь. Она должна доверять мне! Ведь ты же доверяешь, правда?

Малик спокойно взглянул на нее:

– Если бы это было иначе, тебя бы сейчас здесь не было.

– Тогда скажи им всем, чтобы они вышли. Они мешают мне своими взглядами и разговорами.

Малик что-то коротко произнес по-турецки, и члены семьи раненого медленно и тихо вышли из палатки. Когда они остались одни, он спросил:

– Ну, что ты думаешь?

Эми сняла повязку и взглянула на кровоточащую рану в плече Анвара. Рана оказалась рваной – от сплющившейся пули – и черной от пороха.

– Ну? – нетерпеливо повторил Малик.

– Пуля вышла – рана сквозная – и это очень хорошо: не придется извлекать ее. Но явно началось воспаление. Вот почему она так страшно выглядит. Кроме того, у него лихорадка.

– Можно с этим что-нибудь сделать?

– Необходим компресс. Для этого нужно найти травы. А кроме того, необходимы средства от заражения крови и лихорадки.

– Ты же знаешь, что у нас ничего нет, – нетерпеливо оборвал Малик.

– А в городе на базаре разве нет аптекаря? Ты мог бы купить лекарства.

– Скажи, что нужно, и я все достану. Вернусь через день.

Эми поднялась и посмотрела Малику в глаза.

– Я не знаю турецких названий. Я должна сама все увидеть.

Прошла минута, прежде чем до Малика дошли ее слова.

– Я не могу таскать тебя за собой в Константинополь и обратно, – сухо и коротко произнес он.

– У тебя есть другие варианты? Я и сама умею прекрасно ездить верхом, поэтому тебе вовсе не потребуется возиться со мной. Ты что, предпочитаешь смотреть, как Анвар умирает?

– На нас непременно обратят внимание! – воскликнул Малик. – Возможно, ты и не заметила этого, Амелия, но у турецких женщин не бывает ни русых волос, ни серых глаз!

– Ну, так мы наденем одежду бедуинов; ты же носишь ее, когда хочешь замаскироваться. Если мое лицо будет закрыто, а глаза опущены, никто ничего и не заподозрит. Единственное, что мне нужно, – это найти аптеку. Я узнаю травы по виду. В Бостоне меня всему научил человек, который очень хорошо в них разбирался и был знаменит своим искусством.

– Опасная затея… – Малик все еще сомневался. – Анвар не слишком симпатизировал тебе. С самого начала был против того, чтобы держать тебя в лагере. Так зачем тебе рисковать быть замеченной в городе со мной – человеком, за чью голову назначена награда? Султан не очень-то жалует тех, кто сочувствует государственным преступникам!

– Затем же, зачем рискуешь и ты: нельзя дать Анвару умереть – ведь я могу спасти его. Я уже видела подобных больных, и если у меня будут лекарства, я смогу ему помочь! Ты же не хочешь потерять друга, правда?