Влюбленные безумны

Андреева Наталья Вячеславовна

– У вас есть это письмо?

– Вы что, мне не верите? – оскорбилась госпожа Соболинская.

– Нет, отчего же? Продолжайте.

– А мне нечего больше вам сказать, кроме того, что я по-прежнему жена его, а он мой муж! Как только наши дела здесь будут окончены, мы вместе уедем в Петербург.

– Он вам так сказал?

– Да, он сказал мне именно так.

– Что ж… – она поднялась. – Я не смею вас больше задерживать. У вас сегодня много визитеров и еще

много дел. Впрочем, как и всегда. Прощайте.

– Нет, постойте! – Кэтти вскочила, словно подброшенная пружиной. – Скажите мне правду! – страстно потребовала она.

– Но ведь вы только что так грамотно и правильно все истолковали. Какую правду вы хотели бы услышать?

– Он вас любит?

– Спросите это у него.

– Я хочу знать от вас!

– Ах, вы боитесь услышать это от него, и надеетесь, что ради приличий я вам солгу! Так нет. Вы хотите знать правду, и вы ее узнаете! Да, он меня любит.

– Я вам его не отдам!

– Я это уже поняла. Но скажите мне… Неужели так радостно удерживать мужчину грязным шантажом? Навязываться ему, загонять его в искусно подстроенные ловушки? Я понимаю, это увлекательно для женщины с таким изощренным умом как ваш. Но ведь вы же прекрасно знаете, что он вас не любит. В то время, как у меня нет ничего против него, кроме моей любви к нему и его ко мне.

– А, так это правда! – вскричала Екатерина Григорьевна. – Вы его любовница!

– Я могла бы вам солгать. Вы ведь этого и добиваетесь. Вы сказали, что теперь, после свадьбы, любовницы не потерпите. Ну так делайте что-нибудь!

– Если бы я была мужчиной, я бы вызвала вас на дуэль! – с ненавистью сказала Екатерина Григорьевна.

– Я бы вас убила, – улыбнулась Александра. – Но раз мы женщины, будем разбираться между собою по-женски. Перед тем как уйти, я вас успокою. Вы ничего не можете сделать, хотя у вас достаточно средств, чтобы управлять вашим мужем. И хотя у меня нет ни одного, я могу все. Я вам его отдаю.

– Да как вы смеете!

– Он мне лгал, и он будет наказан. Вами, Екатерина Григорьевна. Берите его, делайте с ним все, что хотите. Я не буду вам мешать. И напоследок… Никогда, слышите? Никогда не читайте его писем к другим женщинам. Иначе у вас разорвется сердце.

Сказав это, она вышла, оставив Екатерину Григорьевну в кабинете одну. Она ожидала услышать там, в кабинете, рыдания. Так поступила бы любая женщина, и в этом не было бы ничего позорного и унизительного. Но, видимо, Екатерина Григорьевна не умела плакать. В кабинете было тихо.

Александра вышла на крыльцо и велела подать свой экипаж. Что ж, Серж вел двойную игру. Теперь это выяснилось.

У него, видимо, были какие-то планы, возможно, он просто хотел выиграть время, но то, что Екатерина Григорьевна здесь, Александру оскорбило. Этого он не должен был допустить. Врал бы своей жене в Петербурге, жил бы с ней там, если уж на то пошло. Но здесь, в имении тетушки, которое он, по сути, обещал ей? Это было оскорбительно.

«Я не знаю, как я буду дальше жить, – решила она, – но дальше я буду жить без него».

На следующий лень в Иванцовку приехала Жюли.

– Я была вчера у Соболинских, – взволнованно сказала сестра. – Ты знаешь, что Федосья Ивановна скончалась?

– Видимо, мы с тобой разминулись. Я тоже была там вчера.

– Но… – Жюли слегка замялась. – Господина Соболинского весь день не было дома.

– Я знаю, – она была спокойна. – Меня приняла Екатерина Григорьевна.

– Тогда ты должна понимать всю двусмысленность своего положения. Пока здесь не было жены господина Соболинского, он мог тебе лгать, что оставил ее ради тебя. Но теперь это невозможно.

– Я не хуже тебя это понимаю.

– Так вы с ней объяснились?

– Да.

– И… что?

– Я не желаю больше видеть господина Соболинского.

– Я этому рада, – с удовлетворением сказала Жюли. – Так что теперь? Ты вернешься к мужу?

– Не думаю, что это возможно.

– Если хочешь, я сама ему напишу.

Она невольно вздрогнула:

– Нет!

– Ты что-то от меня скрываешь? – насторожилась Жюли.

– Скажи, ты получаешь почту из Петербурга?

– Да, мне есть кому писать.

– И что, никто еще не выразил соболезнования по поводу внезапной кончины твоей сестры? – насмешливо спросила она.

– Я не понимаю, о чем ты?

– Даже Мари уже знает. В Петербурге ходят слухи, что я умерла. Мне бы очень хотелось знать, где меня «похоронили». Ты уверена, что твой муж не читает первым адресованных тебе писем? И некоторые прячет?

– Чтобы Володя… Нет, это невозможно!

– Как ты наивна, – усмехнулась Александра. – Что ж, будем считать, что Владимир Никитич тебя бережет. Ведь ты у нас такая чувствительная. А дело было так. Алексей Николаевич приревновал меня к господину Соболинскому, – горько сказала она. – Его дочь внушила ему мысль, что ребенок не от него.

– Так это правда? – вскричала Жюли.

– Разумеется, нет.

– Но тогда почему ты не разуверишь в этом своего мужа?

– Потому что он не желает меня слушать. Мало того, не желает меня видеть. Мне теперь некуда идти.