Влюбленный повеса
Шрифт:
– Так значит, ты в самом деле собираешься повидать бабушку?
– Да.
– Расскажи мне о ней.
На лице Ньюбери появилось выражение нежности и гордости одновременно, он улыбнулся.
– «Нонна» – удивительный человек, она мудрая, очень выдержанная, и в ней что-то есть от пророка.
– Что ты говоришь? Это так интересно! Как бы я хотела познакомиться с нею.
– И познакомишься… Думаю, она прожила с моим дедушкой, флорентийским графом, счастливую жизнь. Когда мои родители встретились, она уже несколько лет была
– А потом и с тобой?
Он грустно улыбнулся и с минуту помолчал.
– Помню однажды, когда я был ребенком, она повела меня в цирк и по-итальянски назвала всех выступавших животных.
– Ты говоришь на итальянском?
– Немного.
– Надо полагать, ты владеешь итальянским так же, как я французским. А где живет твоя бабушка сейчас?
– У нее дом в Вест-Енде, на Гросвенор-сквер. Когда мы прибудем в Лондон, я остановлюсь у нее.
– Так ты не хочешь жить у отца?
По лицу Ньюбери пробежала тень.
– Нет, – сухо произнес он. – Мой отец вполне доволен тем, что живет со своими молитвами и со своей ненавистью.
Натали положила ладонь на его руку.
– Мне очень жаль, – тихо произнесла она. – Если тебе не слишком тяжело говорить об этом, то я действительно хотела бы знать, чем вызвано отчуждение между вами?
Райдер молча сжал ее пальцы.
– Пожалуйста, Райдер, – мягко настаивала она.
Он с окаменевшим лицом смотрел вдаль на голубые волны. Но вот мускулы его лица слегка дрогнули и пришли в движение.
– Четыре года назад, одним ужасным холодным вечером, моя мать отправилась одна, только с кучером на козлах экипажа, с наполненными едой корзинами к беднякам в трущобы Саутварка. На обратном пути какие-то головорезы остановили карету на Лондонском мосту и попытались ограбить ее. Лошади шарахнулись, и карета рухнула с моста в ледяную Темзу – вместе с матерью.
– О, Райдер, как это ужасно!
– Да, ее смерть потрясла всю нашу семью. Трагедия углубилась тем, что отец в смерти матери обвинил меня.
Глаза Натали наполнились гневом.
– Но как он мог? Смерть твоей матери произошла в результате несчастного случая, и ты, конечно же, не имел к этому никакого отношения.
– Мы с отцом знали о том, что мать довольно часто отправлялась в такие безрассудные, хотя и благородные поездки. Она была слишком благочестива и добросердечна, чтобы думать о себе. Мать привыкла проводить дни и даже вечера в таких опасных районах города, как Степни и Джэкобс-Айленд, где усердно помогала отверженным. Отец убежден, что я должен был находиться в тот вечер рядом с ней. Если бы знать… Я сам не могу простить себе, что тогда играл в карты в своем клубе.
– А где был твой отец?
– На заседании Королевского Совета. В то время страну захлестнули забастовочные движения рабочего люда и произошел парламентский кризис…
– На заседании Королевского Совета? Значит
– Мой отец – герцог Мэнсфилдский.
– Герцог Мэнсфилдский?
По выражению лица Натали было видно, что она поражена этим сообщением.
– Я знала, что ты принадлежишь к знати, но что ты – сын герцога…
– Мой отец принес немало пользы Георгу III. Пока король не впал в полное безумие. А после смерти отец полностью отдался своей давней склонности к религиозному фанатизму. Вот так… По крайней мере, у него было разумное объяснение его занятости в тот вечер, когда погибла мать, а у его беспутного сына – не было.
Натали крепко сжала его руку и посмотрела в его глаза с живым участием.
– Мне так жаль, – искренне произнесла она. – Но ты не должен обвинять сам себя.
– Не могу? – обреченно взглянул на нее Райдер.
– Конечно, не можешь, – уверенно повторила она.
– Что может быть для сына хуже, чем подвергнуться обвинениям в смерти любимой матери и быть проклятым отцом? – с безысходной горечью произнес он.
– Но ведь это несправедливое обвинение! – воскликнула Натали.
– Скажи это моему отцу, – горько усмехнулся он.
– И ты уехал из-за его обвинения? – спросила она с нотами сочувствия.
– Да, – ответил он просто. – Тем более, что я не нуждаюсь в материальной поддержке с его стороны. При моем рождении бабушка положила на мое имя капитал, которого мне вполне хватает.
– И ты совершенно не хочешь навестить отца? – посмотрела она ему в глаза.
– Собственно говоря… не знаю, – поколебавшись, пробормотал он.
Глядя на расстроенное лицо Райдера, Натали почувствовала, что не стоит сейчас лезть ему в душу. Его откровенность позволила ей лучше понять лорда Ньюбери, это уже немало.
– Райдер, я тронута и обеспокоена тем, что ты ради меня снова соприкасаешься со своим мучительным прошлым, – сказала она, коснувшись его руки.
Настроение Райдера изменилось резко, будто повернули парус и судно резко изменило курс. Он улыбнулся и обнял Натали.
– Мне приятно было бы получить от тебя хоть какое-нибудь утешение, милая. Ты могла бы успокоить мою душу.
И прежде чем Натали успела что-либо ответить или возмутиться, он наклонился и быстро поцеловал ее.
Оба тут же поспешно отпрянули друг от друга, потому что Гарри неожиданно и громко свистнул.
– Эй, Ньюбери, хватит надоедать этой молодой даме, пора тебе заняться полезным делом! – крикнул Гарри.
Нахмурившись, Ньюбери обернулся и увидел своего друга, который приближался, держа в каждой руке по сабле.
– Оставь ты нас с леди в покое! – недовольно произнес Райдер.
Неугомонный Гарри лишь засмеялся.
– Теперь, когда мы в море, мне стало что-то скучно, – сказал он, протягивая Райдеру саблю. – Пора поупражняться в фехтовании, старина. Нельзя же забывать то, чему нас учили в Хэймаркетской академии.