Влюбленный повеса

Ланзони Фабио

– Твои догадки верны, с огорчением произнесла Натали. – Она была, к сожалению, слишком беспечной, ветреной и страстной.

– А… тогда я понимаю, – протянул он.

Мисс Десмонд сняла очки и исподлобья внимательно посмотрела на лорда Ньюбери.

– Что вы понимаете, лорд-повеса? – иронично спросила она.

– То, что твое поведение совершенно противоположно поведению твоих родителей, – пожал плечами Райдер.

– Ну, а теперь я тебя совершенно не понимаю, – недоуменно произнесла она. – Почему противоположно?

– Наверное, потому, что ты боишься быть похожей на кого-либо из твоих родителей, – спокойно ответил он. – Боишься

стать распутной и рабой своих желаний, как отец. Боишься быть импульсивной и вспыльчивой, как мать. И на всякий случай прячешься от меня под маской чопорности и строгости. Я угадал?

– Все это смешно! – сердито сказала она. – Я не боюсь быть похожей на своих родителей. И нет у меня никакой маски. Я такая, какая есть.

– Дерзкая девчонка, которая заигрывает с моряками в таверне – это тоже ты без маски? – спросил он сухо.

Натали всплеснула руками и покачала головой.

– Но я тебе уже не раз объясняла, что мое поведение в таверне– всего лишь вынужденная хитрость. Кроме того, я говорила тебе, что не собираюсь поверять тебе мои мысли и отчитываться в своих поступках.

– Но кое-кто нуждается в этом. К тому же, ты обязательно должна узнать, какая ты женщина на самом деле.

– А кто это «кое-кто»?

Ньюбери протянул руку и коснулся ее щеки, потом заглянул ей в глаза. От его обжигающего взгляда у нее перехватило дыхание, и она ощутила состояние блаженства. Он, казалось, прекрасно понимал ее состояние. А может быть, даже больше того.

– Ты, милая, стараешься спрятаться в мир, слишком отягощенный трудностями и ответственностью, – произнес он вкрадчивым голосом. – Ты лишаешь себя очень многих радостей, очень многих богатств жизни. Я думаю, ты не будешь счастлива, пока не найдешь мужчину, который сможет освободить в тебе страстную француженку из-под опеки методичной англичанки.

– И ты, кажется, намерен стать этим мужчиной? – насмешливо спросила она, хотя в ее голосе ощущалась дрожь.

– Да, – просто сказал он. – Поэтому ты злишься на меня. Поэтому ты так старательно прячешься за очками со стальной оправой, за страницами скучной книги.

Натали молча смотрела на него, словно сравнивая его слова со своими переживаниями.

– Ты боишься, что, наконец, отдашься мне, – продолжал он все тем же голосом, который завораживал ее. – А еще больше опасаешься того, что тебе будет приносить радость и восторг каждая проведенная со мной минута.

– Это неправда! – сердито выкрикнула Натали. – Ты рассказываешь мне то, что услышал от других женщин и приписываешь мне их чувства. Я не собираюсь выслушивать твои выдумки о моих чувствах, мне они известны лучше. Так что, пожалуйста, оставь меня в покое и выйди!

– Но я не могу выйти, милая, – спокойно произнес он. – Ты же помнишь, что у нас одна каюта на двоих.

– Сколько времени нам плыть до Англии? – раздраженно спросила Натали.

Ньюбери улыбнулся. Эта улыбка свидетельствовала о том, насколько забавными кажутся ему все ее капризы.

– При попутном ветре и удачном стечении многих других обстоятельств, наверное, недели три, – ответил Ньюбери.

Натали не могла скрыть чувство досады, хотя не произнесла ни слова. Она молча встала, подошла к своему сундучку и молча открыла его. После этого она выразительно посмотрела в сторону Райдера. Он все еще улыбался.

– Прошу вас, сэр, покинуть меня, чтобы я могла э-э приготовиться ко сну, – с подчеркнутой любезностью произнесла она.

– Приготовиться

ко сну? – изобразил он непонимание. – О, это очень серьезное и ответственное дело, вы уверены в том, что не потребуется моя помощь?

В следующее мгновенье из сундука в сторону Райдера полетела туфля. Поймав ее, он тут же выскочил за дверь.

Натали схватила в охапку ночную рубашку и халат и укрылась за ширмой. Она не была уверена в том, что этот повеса не явится преждевременно. Переодеваясь, она думала о том, насколько точно высказал он все ее сомнения и переживания. Да, она сердилась на него за те новые, непривычные для нее чувства, которые он заставил ее переживать. Как бы ей выдержать три недели этой непрерывной пытки?

Райдер лег на своем тюфяке, их разделяло расстояние немногим более метра. Натали измучилась, пытаясь уснуть. Хотя в каюте стояла кромешная темнота, девушка мысленным взором видела лежавшего поблизости мужчину, который сводил ее с ума. Она слышала его равномерное почти беззвучное дыхание, ощущала исходивший от него запах мужчины. Это одновременно успокаивало и раздражало ее. Успокаивало, когда она начинала думать о том, что находится под его надежной защитой и ей теперь ничто не угрожает. И раздражало, когда она начинала прислушиваться к своим внутренним вибрациям. Судно слегка покачивало. Точно так же покачивало судно несколько лет назад, когда Натали направлялась с тетей в Америку. Тогда это движение корабля действовало на нее умиротворяюще. А теперь вызывало чувство досады неизвестно на кого и за что.

Лежа на тюфяке на полу, Райдер слышал, как Натали ворочалась с бока на бок. Да, хорошо было бы оказаться рядом с ней, чувствовать ее горячее упругое, сильное тело! А как замечательно было бы познать ее сладострастие! Он пообещал сам себе, что до конца путешествия познает все эти наслаждения, а пока…

Пока приходилось лишь представлять и размышлять. Он размышлял о странном развитии их взаимоотношений. Чем высокомернее и рассудительнее она вела себя, тем большую страсть пробуждала в нем, тем сильнее крепла в нем решимость приоткрыть тайны ее сердца и души. Это стало его целью, почти что навязчивой идеей. Да, он поставил своей целью – заставить Натали признать, что она в самом деле чувственная женщина. Именно такой он видел ее по вечерам в таверне, где она вела возбуждающую игру со многими мужчинами. Самое поразительное то, что она наслаждалась этой игрой, хотя, может быть, не отдавала себе в том отчет. Вот ту женщину, которую он видел в таверне, Райдер и желал страстно заключить в свои объятия, подняться вместе с ней до последних высот страсти и блаженства. Более того, ему очень хотелось раскрыть ей до сих пор неведомые радости чувственной жизни, помочь ей избавиться от сковывающих ее ограничений и внутренних запретов. И тогда эта удивительная женщина поняла бы, что такое настоящий экстаз, триумф чувств как неотъемлемая часть жизни.

Размечтавшись об этой восхитительной перспективе, он постепенно стал засыпать.

Но заснуть ему не удалось. Натали вдруг вскрикнула и быстро отодвинулась от стенки на край койки.

– Что случилось, милая? – встревоженно спросил Райдер.

Натали снова вскрикнула и соскользнула с койки прямо на Райдера.

– О-о! – только и смог он произнести.

В этом восклицании смешались удивление и восторг. Еще бы, прекрасно сложенная желанная девушка ни с того ни с сего вдруг свалилась на него в полночь.