Вмешательство извне
Шрифт:
«- Пока нет решительно никаких оснований говорить о штурме школы, – говорил Гордон. – Мы ещё не исчерпали всех возможностей решить проблему мирным путём.
– Вы будете продолжать попытки установить контакт с террористами? – спросил корреспондент – тот самый мужчина, что минутой раньше рассказывал о сложившейся вокруг школы Шеффилда ситуации.
– Да, – подтвердил комиссар. – Но сейчас как раз та ситуация, когда надо ждать, пока террористы сами не выйдёт на связь. И здесь главное не наделать глупостей. Они могут стоить очень дорого…
– Сейчас полиция располагает какими-либо сведениями о тех, кто совершил это дерзкое преступление?
– Нет. У нас есть лишь версии», – изображение вновь изменилось – на экране появился диктор в студии.
– Полиция пока не преуспела в разрешении кризиса. И тут, кстати, уместен вопрос –
«…Мне было видение… Видение нового мира, мира, где все знают одну из главных тайн. Мира, где стало больше странного, необъяснимого… В этом мире те, кто прежде скрывались под личинами обычных добропорядочных граждан уже не смогут утаить свою настоящую сущность и действовать тайно, используя возможности, намного превосходящие те, что есть у остальных… Мне кажется, что благодаря недавним событиям в мире стало гораздо интереснее жить. Ведь как было раньше? Никто ничего не знал, либо не желал признавать, все спали бодрствуя в своём неведении, всё необычное происходило за гранью восприятия… Но теперь всё изменилось. И я решил указать миру на ещё одну вещь, которую от него утаили…
Итак, к делу. Если доблестная полиция желает спасти тех невинных людей, что сейчас находятся в школе, то вот мои условия – я хочу, чтобы в школу доставили пятерых человек: Ирму Лер, Корнелию Хейл, Хай Лин, Тарани Кук и Вилл Вандом. Только в этом случае заложники будут отпущены в целости. Если же через два часа эти требования не будут выполнены, я взорву больницу. Комиссару Гордону следует это учесть и в том случае, если он решит штурмовать школу. Кстати – если пятеро, названных мною людей, все же находятся в школе, то я надеюсь, что они сделают правильный выбор… Выбор – пожертвовать пятью жизнями ради спасения многих, либо многими, для спасения пятерых… Выбор за вами, люди», – Сьюзан уже не видела, что происходило на экране дальше – ноги её подкосились, в глазах потемнело, а все звуки вдруг куда-то исчезли. Если бы не секретарша, успевшая подхватить её в последний момент, женщина бы без чувств рухнула на пол…
Странник бродил по пустующим тоннелям и коридорам Заветного Города в полной темноте. Бродил без какой-либо цели. Просто так. Лишь бы занять себя хоть чем-нибудь, чтобы отвлечься от навязчивых мыслей о том, что уже сделано, и что ещё сделать предстоит… В особенности – для того, чтобы отвлечь себя от воспоминаний об Ольге, которые в последнее время стали всё чаще тревожить его память, вновь отравляя душу чувством вины и неизбывной тоской, которая, казалось, уже давно его покинула… Как долго он пытался убедить себя, что поступил правильно и просто не мог спасти Ольгу… Казалось – убедил. Но истина всегда побеждает ложь, а это убеждение было лишь самообманом, который помогал жить и не свихнуться от чудовищной душевной боли, которая стала его вечной спутницей с того самого момента, как он скрестил свой меч с мечом своей возлюбленной в зале контроля Зиккурата-слингера. Для него с тех пор прошло десять лет… И вот теперь он просто шёл куда глаза глядят, уходя всё дальше и дальше суеты и шума лагеря беженцев, занявшего огромные подземные площади древнего города, где получили убежище те жители Меридиана, которым удалось выжить…
Эхо шагов гулко разносилось по коридору, затихая где-то в далёкой тьме. Изредка, отражённые стенами, до слуха долетали уже совсем тихие звуки лагеря. А он уходил всё дальше, в вечные тишину и тьму. Было нечто неизъяснимо притягательное в том одиночестве, которое предлагали пустые коридоры и залы Заветного Города, отмеченные печатью древности и заполненные до краёв тьмой, которая была так же стара, как и сам город. Это было ни с чем не сравнимое чувство, которое возникает, когда ты в одиночку бродишь по улицам покинутого города-призрака, где сквозь растрескавшийся асфальт дорог проросла трава и кустарники, обветренные, с выщербленными
И так, постепенно поддаваясь этому чувству, Странник уходил всё дальше и дальше вглубь Заветного Города. Сейчас его не волновала судьба беженцев…впрочем, раньше это его тоже не заботило – маги прекрасно со всем справлялись. Гораздо лучше, чем он мог сам.
Мысль сделала странный кульбит и в фокусе размышлений внезапно оказались четверо преступников, которых он решил использовать и контролировать. Зачем? Да – так безопасней. Именно это он и сказал магам, чтобы те согласились. Но это была причина, которая красиво звучит, которую можно озвучить перед другими. Была иная причина, истинная – стойкая неприязнь к Нериссе, которую Игорь знал слишком хорошо. Он прекрасно понимал, что чувствует колдунья в нынешнем своём положении. И это его радовало. Ему нравилось, что он может указать зарвавшейся третьесортной колдунье её место, сбить с неё ненужную спесь и чёрную гордыню, которая и стала причиной преступления бывшей стражницы. Остальные трое его не интересовали. За исключением, пожалуй, Седрика, которому он даже немного сочувствовал… И всё же, Странник вместе с тем надеялся, что сможет наставить этих четверых на путь истинный, хотя разум упорно твердил, что это уже невозможно. Но как бы то ни было – Игорь всё-равно имел намерение послать этот «отряд» в самое пекло при необходимости. Рано или поздно они не справятся…
Эта мысль заставила его остановиться. Словно прозрение на миг открыло ему глаза, и он увидел самого себя в самом начале пути, только собирающегося бросить всё, покинуть свой мир, оставить позади привычную жизнь и отправиться на поиски Ольги. Игорь смотрел на этого «себя» отстранёно, словно это и не он был, а совершенно другой человек, по странной прихоти судьбы как две капли воды похожий на него внешне, но совершенно иной в душе. Человек честный, принципиальный, немного наивный и романтичный, не способный предать, убить или солгать ради достижения цели… Сравнение оказалось не в пользу себя нынешнего и от этого на душе стало тоскливо, стыдно за самого себя. И ведь он понимал, что всё в его власти, что можно изменить себя… Но нынешнее «я» не желало становиться прежним…
Ассоциация.
Почему-то вдруг вспомнилась эта молодая волшебница, Джайна. А! Вот оно! Странно, но в её присутствии Игорь вновь ощущал себя тем парнем, который много лет назад очертя голову бросился спасать возлюбленную, не имея ни малейшего представления о том, как это сделать и что его ждёт… В такие моменты его душа словно бы очищалась… «Хм, странно, что я думаю о таких мелочах», – покачал головой Странник. Но, видно, его уединению не суждено было продолжиться – его настиг ментальный вызов:
«Где ты?» – услышал он у себя в голове безтелесный голос Магнуса.
«В городе. Путешествую в одиночестве», – телепатически ответил Игорь, досадуя, что скоро ему вновь придётся окунуться в мирскую суету.
«Ты нужен здесь – случилось нечто непредвиденное», – голос мага был спокоен, но он бы не стал тревожить Игоря по пустякам.
«Сейчас буду», – кивнул молодой человек и исчез… тотчас появившись Большом зале возле Арены, который выполнял роль временной резиденции Новой Гильдии. Кроме Магнуса тут были Доран, Фобос и… Джайна, увидев которую, Игорь, сам не понимая, почему, обрадовался. Впрочем тотчас волевым усилием подавил это движение души. На Фобоса внезапное появление Странника, казалось, не произвело никакого впечатления – он даже пробормотал что-то насчёт пунктуальности, Магнус удовлетворённо кивнул, а вот младшие волшебники были крайне заинтересованы этой, открывшейся им, способностью Игоря – тот вид перемещения, который он применил, не укладывался ни в одну магическую концепцию из тех, что были им известны. Однако они не произнесли ни слова, понимая, что сейчас должны говорить не они.