Вмешательство извне
Шрифт:
«Говорите», – прервал раздумья Советник. Он уже знал, что ему скажет Хо’раас.
«Владыка, мы были правы, предполагая, что хозяева базы прибыли издалека… Но мы и представить себе не могли, что истина окажется куда хуже», – пси-сфера Ревнителя на миг окрасилась во множество цветов сразу, хаотически изменявшихся и перетекавших один в другой. Это было смятение, сдобренное негодованием и… страхом. Суеверным ужасом, с которым Хо’раас как ни пытался, не мог совладать. «Советник, они использовали… ЗАПРЕТНУЮ технологию. Они пришли с ТОЙ стороны», – и эти слова-мыслеобразы Ревнителя были наполнены безотчётным ужасом, прорвавшимся сквозь все психологические барьеры.
«Запретную технологию?» – «удивился» Советник. К счастью, он
«Д-да… Мы обнаружили три устройства», – подтвердил Хо’раас. «И конструкция не оставляет сомнения в их назначении».
«Похоже, прошлое решило напомнить о себе в полный голос – сначала Предтечи, а теперь вот величайшее табу нашего народа… Я немедленно сообщу об этом Императору. До тех пор, пока я не получу от него указаний, ничего не предпринимайте».
«Но по Закону Запретная технология должна быть немедленно уничтожена в случае обнаружения…», – робко попытался возразить Ревнитель. Впрочем, было ясно, что сам он не горит желанием исполнять веление Закона – одно только упоминание о Запретной технологии вызывало у него суеверный трепет и отвращение.
«Я сказал – ничего не предпринимайте», – сурово бросил Советник.
«Как прикажете», – смиренно и, как показалось Советнику – с облегчением, принял его волю Ревнитель, покидая ментальную сеть Шао’ссоров и оставляя Первого Советника Императора в глубокой задумчивости.
А подумать действительно было о чём – благо, вызов Ревнителя застал Советника как раз на пути в зал Размышлений и как раз сейчас услужливый Хранитель открывал дверь перед представителем Императора.
И вот, наконец, Советник оказался один с огромном сферическом зале, куда не мог пробиться ни один пытливый, любопытный или случайный ментальный взгляд. Хотя бы здесь можно было чувствовать себя свободно – никому не позволялось входить в зал, пока там кто-то был. Также здесь не было аппаратуры слежения, кроме того зал был полностью экранирован от любых излучений и полностью защищён от сканирования. Иными словами – невозможно было узнать, что происходит в зале. Даже сами Хранители не имели права входить в Зал во время Размышления. Советник скинул капюшон балахона, превращаясь из таинственного и грозного представителя Императора в человека, столь предательски похожего на Странника.
– Что ж, хотя бы здесь я могу быть самим собой, – полушёпотом проговорил он по-русски, взъерошив волосы и потянувшись. – Но какая же загогулина выходит, а! Если бы таинственный кто-то не отключил – а в этом нет сомнения – систему самоуничтожения базы, то отряд этого фанатика был бы уничтожен взрывом ещё на подлёте. Но вряд ли таинственный некто хотел спасти Ревнителя и его бойцов – слишком безсмысленно и великодушно, учитывая важность базы и наличие переместителей… Забавно – чешуйчатые так боятся этой технологии перемещения… Хотя чего ещё от них ожидать после того, как в первый и единственный раз открыв путь в иное измерение эпоху назад им обязательно нужно было начать войну с населением того мира. Войну, в которой они позорно проиграли, едва не были уничтожены и отправлены сжалившимися победителями в безсрочную ссылку в этот мир… Но как умело высшие касты скрыли свою величайшую ошибку использовав религию и попутно объявив технологию перемещения и всё, что с ней связано ересью, подлежащей искоренению… Похоже, не только люди бояться прошлого и той истины, которую оно может открыть. Ничтожные трусы, живущие во лжи и даже не подозревающие об этом!
– Но я отвлёкся, – Игорь стал нарезать круги по залу. – Система самоуничтожения базы была отключена. Но уже после того, как начался обратный отсчёт. А активировать систему мог только начальник базы. В любом случае, это делалось по его приказу. Передумать он вряд ли мог. Выходит, на базе был кто-то, не согласный с
Игорь закрыл глаза, сосредотачиваясь на внутренних ощущениях, и услышал громкий скрипучий голос, шедший, казалось, из костей его собственного черепа:
«Как я погляжу, мыслительный процесс набирает обороты. И какие же плоды он принёс?»
«Слишком много вариантов», – сухо отозвался Игорь, испытывая огромное нервное напряжение – он всегда волновался при разговоре с тем, кто его вызвал. Это не был страх, да и волнением в привычном смысле слова это чувство назвать было нельзя. Одно время он даже пытался анализировать это ощущение, классифицировать его. Но Игорю это так и не удалось.
«Что случилось?» – ирония из голоса собеседника улетучилась.
«В том всё и дело – ничего не случилось».
«То есть?»
«Город Предтеч никак не отреагировал на бомбардировку планеты, люди эвакуировали свою базу, но не взорвали её», – последовал ответ.
«Очень интересно», – усмехнулся голос. Казалось, что его владелец доволен услышанным. «Иногда люди действительно могут быть непредсказуемы… Хотя не в этом случае».
«Вы хотите сказать…», – Игорь не закончил вопрос.
«Да. Я предполагал нечто в этом роде… Хотя признаюсь честно – думал, что это один из наименее вероятных вариантов развития событий».
«И, всё же, вы знали, что такое возможно. Почему же вы не остановили меня, когда я предложил разбомбить планету для отвлечения системы защиты города Предтеч?»
«Волнуетесь о жертвах?» – безразлично спросил голос. «По-моему, в вашем положении уже поздно волноваться о таких вещах. Вы же знали, на что шли. Кроме того жертв было не так уж и много – всего треть населения Меридиана… Что вообще-то удивительно, учитывая, какой мощной была бомбардировка».
«Я об этом знаю. Большая часть населения укрылась в подземном городе… Но сто миллионов человек и других разумных погибли, а экосистема планеты полностью уничтожена. Этот мир больше не пригоден для жизни!»
«Мы уже принесли множество жертв на нашем пути, Игорь. Эта – не единственная, но последняя. Как только мы сделаем то, что должны сделать, всё станет таким, каким должно было быть с самого начала, а то, что исчезло – вернётся».
«Я это понимаю, но такие оправдания всё-равно не подходят для моей совести», – угрюмо отозвался Игорь.