Вместе. Синдром Керчепина
Шрифт:
Деймос благоразумно не стал выводить картинку в облако. На плоском экране озорничали и смешно кувыркались крошечные мульфики, в конце идеограммы они сложились в слова «С днем рождения!»
— Спасибо, — прошептала я, улыбнувшись. На душе потеплело.
А вот Тэпп меня пока не поздравил, но, возможно, он просто занят…
— Ну, для замечательной девушки ничего не жалко, — Деймос вдруг взял мою руку и поцеловал костяшки пальцев, точно галантный ухажер в ретрофильмах. Я вздрогнула от удивления.
— И подарок мой держи. Сейчас
Когда активировала файл от Густова, задержала дыхание. То, что первоначально выглядело как скрипт программы-метаморфозы, за секунду превратилось в тонкий бледно-зеленый росток, после вытянулось в куст с сочными темно-зелеными и практически круглыми листьями, затем завязались нежно-розовые бутоны. Один из них едва-едва начал раскрываться. Я видела хрупкие, мягкие лепестки с блестками росы, завораживающую игру цвета — розовато-бежевый сверху, он будто густел к основанию бутона. Роза рдела и дышала, впивалась своей бесхитростной и живой красотой в душу, заставляя ее замирать.
— Я вырастил ее специально для тебя, — прошелестел голос Деймоса в ухе.
Да уж, возиться с этой игрушкой-конструктором могли только крайне терпеливые энтузиасты. Помню, как-то хотела вырастить рыбку, сдалась уже на стадии скрипта. Деймос невольно вызывал восхищение, если не благоговение.
Его плечо прижималось к моему, а рука каким-то образом оказалась на коленке, пальцы мягко поглаживали, стремясь забраться под юбку. Я придавила сверху наглую ладонь, укоризненно посмотрела на парня.
— За подарок спасибо. За лапанье можешь огрести, — глянула предупреждающе. В висках застучала злость. Благодарность, восторг и тепло мгновенно стерлись, их поглотила чернота, будто холодом хлынувшая извне.
Гаденыш улыбнулся довольно, убрав руку с моей коленки.
— От тебя или от него? Не бойся, он не узнает. — Добавил через мгновение:
— Или узнает…
Ощутив резкий укол предчувствия, я быстро отвернулась от Деймоса и метнула взгляд на места напротив. Полутьма маскировала лица и фигуры сидевших там лидеров, начала их подсчитывать, зная, что без Нира их должно быть семеро, но тут кадры оборвались, голоэкран дезактивировался, шторы поднялись, запуская блекло-золотистый утренний свет. И я увидела его, а после и почувствовала…
Иоданир Тэпп не смотрел на меня. Посветлевшими мертвыми глазами он глядел на Деймоса. Пугающее, ожесточившееся лицо. И холодная ярость, которая всегда есть у того, кто ставит четкую цель уничтожить врага немедленно.
В первый миг я оцепенела. Растерялась и испугалась до темноты в глазах и заколотившегося в горле сердца. А потом меня тоже накрыло яростью. Вот только не холодной, а горькой, истерической. Душили обида и разочарование — из-за Деймоса, бешенство и расстройство — из-за Садиста.
Он приехал! Даже переоделся в форму и ничего мне не сказал! Не пришел, не написал.
Похолодевшие пальцы дрогнули, пробуждая сирс, но… не набрала ни слова.
— Ты специально, да? Увидел его?
Тот спокойно покачал головой, будто ничего не случилось, будто бы не он только что спровоцировал катастрофу.
— Не видел. Если бы увидел, сделал бы представление еще более интересным.
Я сжала кулаки и нецензурно выругалась про себя, зажмурилась.
— Ты обещал! — Хотелось заорать, но приходилось шептать и сдерживаться.
Во мне пылала потребность расквитаться с Густовым, разнести здесь все, по телу прокатилась колкая прохлада силы, приглашая сконцентрироваться и ударить. Огромным усилием воли одолела зов.
Сирс Деймоса коротко зажужжал, приняв какое-то сообщение. Я вздрогнула, очнулась, впилась в соседа взглядом.
— Ну наконец-то, — расплылся в улыбке Густов, набирая ответ. — Как же приятно вернуться в зону видимости и значимости этого сукина сына. Прости, Мия, мне пора, — и встал.
Ничего не ответила, потому что, повернув голову, заметила, что Тэпп тоже поднялся с места.
Я дернулась, стиснула челюсти. Следила за тем, как оба парня быстро идут по проходам, приближаясь к выходу с противоположных концов аудитории.
Теоретически покинуть общую лекцию можно. Это разрешалось сделать в двух случаях: если вызвал куратор, администратор, прочее должностное лицо или если тебе стало плохо. Первое случалось, второе — никогда. И дело даже не в здоровье учащихся, за которым здесь тщательно следили, просто шанс соврать или преувеличить отменялся, ведь сирс бы выдал все параметры физического состояния по первому требованию.
Деймос и Тэпп сознательно нарушили распорядок. Наплевали на последствия, на наказание. Будто отключили сознание. Ради какого-то приоритета, ценность которого весьма сомнительна.
Вызов. Поединок.
И в этом замешана я. Любая комиссия установит (ведь все тут как на ладони), что с одним Артемия Зарянская дружила, а с другим практически состояла в интимной связи. Сознательно ли стравила обоих?..
Да.
Поэтому нужно просто это прекратить.
Вскочив, я проигнорировала взбешенный взгляд керы Кионы, абсолютно точно взявшей меня на заметку, и торопливым шагом устремилась к выходу. Хоть бы успеть! Плевать на взыскание. Если они уйдут в какой-то из общих залов, рекреацию… Их не найду.
Захлебываясь паникой и бешенством, я выскочила в холл, огляделась. Они стояли слева, где среди жестких банкеток и автоматов с напитками и перекусом располагалась информационная зона об уне и студентах. На голоэкране, стилизованном под плоский щит, демонстрировали ролики о жизни и успехах учащихся и преподавателей «Пикса три».
Почти бегом направилась туда, по пути услышав, как Тэпп сказал:
— У нас семь минут.
— Времени с лихвой, — беспечно ответил Густов.
Они бросили сумки на пол у голоэкрана.