Вместе. Синдром Керчепина
Шрифт:
— Дай мне пару секунд, — прошептал.
Прижав к вискам указательные пальцы, он, по-видимому, ушел в транс. Имела представление, что Тэпп сейчас делает, — блокирует участки собственного мозга, отвечающие за боль. Рискованная затея, чреватая кровоизлиянием. Видела как-то статистику в одном из модулей: из двадцати ди-бойцов, отважившихся на это, выжили всего четверо.
Я крепче вцепилась в его плечо, тревога и растущее предчувствие того, что взрывы на площади не самое жуткое в данный момент, охватили целиком, вытеснив собственные боль и проблемы. Слышала отдаленный
Наверху прожужжали дроны. Задрала голову, отвлеклась на них, прищурившись из-за капель дождя, а когда взглянула на Иоданира, он уже открыл глаза, пристально взглянул на меня.
— Чип, — произнес приказным и ледяным голосом.
— Что?
В лицо парня возвращались краски. Все же помогла блокировка. Но где гарантия, что он не свалится через минуту или пять?..
— Артемия, избавься от ди-чипа. Немедленно. Сейчас нам лучше действовать вместе, как единица. В этом случае выживем оба.
— Я… — Нахмурившись, пыталась осмыслить, как он вообще планирует действовать. Мы травмированы, безоружны, на площадь уже спешат, вот только кто: мятежники? гвардия? те и другие?
Вновь отвлекли вернувшиеся дроны, зависшие над нашими головами.
— Немедленно.
На виски надавило, сковывая волю, и, будто кукла, я автоматически потянулась к уху, открепила ди-чип, убрала его в нагрудный карман и заглянула в светлые пустые глаза напротив.
Буквально рухнула в слияние, барахталась в сотнях образов, эмоций, ощущений, полосующих сознание своей быстротой, неоформленностью. Меня несло, кружило, одурманивало, одухотворяло, поглощало, давило. А потом все свернулось в плотный ком жара, застыло внутри. Всхлипнула от облегчения, удовлетворения, ощущения всесилия.
Боли не было, страхов не было, ничего не было. Мы снова вместе.
Узнала, кто приближается сюда, чувствовала каждого из этих тысяч, оценила как противников. Вооружены, агрессивны, начали схватки с безопасниками и гвардейцами. Их цель — правительственный квартал за площадью.
«Ты в курсе, что это уже не четвертый уровень?»
Тэпп увидел, что я сделала с теми тремя. Я ощутила его восхищение, одобрение и тревогу о том, насколько удачно выйдет скрыть причину смерти.
«Это четвертый уровень. На больший человеческий резерв не рассчитан», — возразила вяло фразой из учебного блока.
«Рассчитан. Просто с подобным уровнем дара или пускают в расход, или делают собственностью Дель-Эксина со всеми вытекающими».
Меня передернуло. Но паника не успела даже созреть — Нир вмешался, заставив успокоиться и мобилизоваться.
«Не нервничай, Мия. Уровень подскочил из-за обстоятельств, вероятность этого высока. Но постарайся сегодня больше никого не убивать».
«Попробую. Кто они?»
«Форма личной охраны президента».
«То есть выходит, я убила невинных?».
«Невинных нет, поверь менталисту. Подозревают, что личная охрана замешана в заговоре. Увы, подозрением это пока так и останется. Они сдохли, а я трупы допрашивать не способен», —
«Ты был прав. Смерть действительно иногда тупик». — Я отвела взгляд от лица мертвого блондина, тщетно пытаясь определить, начала ли чувствовать что-то из-за его смерти.
«Мия», — Нир заставил сбросить оцепенение, надавив.
Одновременно мы встали, держась за руки, огляделись. Необходимо было определиться, что делать дальше.
К площади Трех монументов выходили улица и два проспекта, сейчас там везде кипела бойня, именно ее рокот назойливо забивал слух. Четко улавливала чужие эмоции, они пьянили и вызывали тошноту: слепая ярость, жажда крови, страх и наслаждение, потребность разрушить все… Они манили своей мощью, звали присоединиться и предупреждали об опасности колким холодом адреналина, сворачивавшим кровь, вызывавшим металлический привкус во рту.
Правительственный квартал, место, где располагался дворец президента, здания министерств и корпуса департаментов, — пока единственное безопасное, но как раз то, где укрыться будет невозможно.
Синхронно мы устремились к аэроциклу, оставленному метрах в ста тем первым, которого я убила. План был прост: уйти проулками, попасть в дворик за торговым центром, затем — в верхний центральный пассаж, а дальше — в любую точку Рийска, где число гвардейцев превышает количество мятежников.
Нир разорвал мою юбку до середины бедра, чтобы могла сесть на транспорт. Мы стартовали вовремя — толпа, все же прорвав кордон гвардии, высыпала на площадь с проспектов Гора и Третьего, шум, точно набат, оглушил. Улица Лавайни, куда мы устремились, пока была пуста, но уже в конце увидела темные колыхавшиеся ряды людей. Мы свернули за зданием с огромным портиком из голубовато-серого пластигаза, попали на внутриквартальную дорогу, не слишком предназначенную для передвижения машин аэрокласса. Из-за тряски разнылась спина.
«Почему церемония продолжалась? Они не видели, что готовится?»
В голове не укладывалось: как такое можно пропустить? Только если система «Безопасный город», опутавшая камерами и датчиками каждый закоулок Рийска, вдруг прекратила существование…
«Видели. Но кому-то было выгодно не отдавать приказы. И я думаю, сейчас он уже мертв». — Я уловила образ какого-то мужчины в его голове, потянулась к нему, чтобы раскрутить, но Иоданир не позволил.
«Потом, — оборвал. — У меня пока так же мало информации, как и у тебя».
Доступ к центральному верхнему пассажу, которым собирались уйти, был перекрыт. Мы ощутили их, сотни две людей, занявших тот дворик за торговым центром, ждущих какого-то сигнала. Тэпп остановил аэроцикл. Пригнувшись, мы добежали до плавных изгибов корпусов клинеров, сели за ними.
От людей нас отделяли метров сорок. Ни укрытия, ни искусственной растительности, лишь выведенные на поверхность коммуникации. Справа — зев подземной парковки или, может, помещений складов, тоже контролируемый мятежниками.