Вне игры
Шрифт:
«Издеваешься?»
«Немного.»
Представляю губы Дэна на своих, его глаза и руки. Кажется, моргнула маленькая искорка. Слышу лёгкий смешок Краша. Закрываю глаза, удерживаю в памяти ладонь и яростно хочу увидеть на ней огонь. Буквально хриплю:
— Помоги мне.
Его пальцы касаются моей шеи, гладят её и медленно движутся вниз, скользят из стороны в сторону. В этот раз его прикосновение совершенно другое, оно наполняет меня жгучим желанием и страхом, что я не смогу остановиться, уступлю этому желанию. В момент, когда его пальцы достигают моей талии, а
— Открой глаза.
Шар на моей руке ничуть не меньше тех, которые он держал тогда, когда спасал нас.
Я пытаюсь отдышаться, ноги продолжают дрожать. Разворачиваюсь.
— Зачем так сильно? — Пытаюсь улыбнуться и замечаю, насколько пересохли губы.
— Ты попросила помочь, — он улыбается, — а заодно показал, куда может завести невинный флирт.
«Манипулятор и довольно жестокий» — Она явно смеется и явно надо мной.
— Черт бы тебя побрал. — тушу шар и этой же рукой луплю его по плечу. — Какой же ты гад.
Упираюсь лбом в его грудь.
— Я успела смириться с тем, что не смогу остановиться и с тем, что не хочу останавливаться, даже если через мгновение умру. А ты только погладил меня по спинке… У вас с Энжи всегда такой накал страстей? — Смотрю в смеющиеся глаза и сама отвечаю на свой вопрос. — на порядки выше. Какой же силой была бы наделена её магия?
— Скорее всего, миру повезло, что она в этом состоянии абсолютно не умеет концентрироваться. — Он продолжает смеяться и удерживать меня на непослушных ногах, а мне хочется плакать и в то же время я благодарна ему.
— Краш, ты самый жестокий садист из всех возможных. За то, что ты со мной сделал, я одновременно готова тебя убить и расцеловать.
Он помогает мне сесть на табурет. Откидываюсь к стене и закрываю глаза, вспоминая недавние ощущения. Едва поднимаю ладонь, на ней вспыхивает огненный шар. Тушу, зажигаю снова, повторяю это с открытыми глазами, легко зажигаю шары на обеих ладонях. С улыбкой смотрю на него. Он пальцем проводит по моему лицу, стирая слёзы, я их замечаю лишь влагой на его пальцах. Я прислушиваюсь к его прикосновениям и с каким-то разочарованиям понимаю, что не чувствую ничего, кроме легкой приятности от дружеской заботы. Почти с любовью повторяю:
— Черт бы тебя побрал.
***
Краш.
Все великие революции начинаются на кухнях — аксиома.
— Хм… — Макс смотрит на Ольгу заинтересованным взглядом. — А идея не такая и бредовая. Может сработать.
Ольга насупливается, пытается возразить, но он неожиданно начинает громко смеяться.
— Наоборот, — объясняет явно ей, — она настолько бредовая, что может сработать.
Она улыбается, наметившаяся морщинка на лбу исчезает. Мне почему-то не очень нравятся флюиды между этими двумя. Смеюсь про себя, что сильно привык, что её симпатия принадлежит только мне. Форменная собака на сене – это обо мне. Радуйся, дурак, что твой друг выздоравливает от болезненной страсти, которая тебе самому не нужна, хотя и льстит
— Серый, ты что думаешь?
— Размышляю о практическом применении этой идеи.
— Ну и? — Ольга изучающе рассматривает моё лицо.
Сейчас только замечаю, что у неё и у Эли глаза по цвету почти одинаковые, лишь незаметное на первый взгляд отличие придаёт им совершенно разный вид. У одной зрачок блестит непреклонным металлом, как лезвие хорошего клинка, взгляд обычно сильный и жесткий, иногда буквально искрометный, у другой мягкие, кажущиеся бездонными, агатовые омуты, затягивающие в свою глубину. Потому иногда кажется, что Олины глаза больше похожи на сияющие сапфиры моего маленького чуда.
— Идея вывести из-под завесы секретности присутствие магии на Земле в целом мне понятна. Непонятно только, как отбить отдельным типам охоту пользоваться своими преимуществами во вред другим.
— Я потому и попросила тебя организовать нашу встречу. Подразделение полиции, которое будет заниматься такими типами, сможет продавить Максим. Ты все равно уже довольно сильно увяз в этом и начинаешь становиться известным авторитетом, слава богу, пока лишь в узких кругах. Так что это решает сразу много проблем.
— Согласен. — Макс усмехается. — Если вам удастся подобрать команду из нескольких магов, я дам им группу спецов для прикрытия, мы можем говорить о неплохих шансах против преступности с применением магии. Вы сможете наладить контроль за теми, кто владеет или может владеть способностями, это решает сразу два вопроса: профилактика и защита самих магов. Оля права – очень скоро вопрос о безопасности Сергея встанет очень остро, слишком уж он на виду. И последнее – открытость информации. Только…
Он кривится и взгляд становится почти стеклянным.
— Что? — Спрашиваем почти одновременно.
— Ребята, боюсь, не потянем мы это. Будь я хоть министром, не продавить это.
— Оружие? — Ольга буквально пронзила взглядом пространство между ними, как будто ударила бедолагу.
— Да. — Нелегко перед такой женщиной признавать, что что-то тебе может быть не по силам. — Даже если идея легализовать магию прокатит, из них все равно будут стремиться сделать оружие, козырь в рукаве. Причем все и везде.
— Значит, нам предстоит война за каждого, кто хотя бы потенциально может обладать способностями? — Теперь задора поуменьшилось у Оли. — По всему миру…
— Значит, нам самим стоит стать оружием. — Их головы поворачиваются ко мне абсолютно синхронно.
Замечаю даже одинаково удивленно открытые рты. Снова испытываю легкую досаду.
— Причем оружием подавляющим. Против которого никому ничего не сделать.
— А потянешь? Что, например, ты можешь сделать против танка?
— Тоже, что и против джипов — уничтожу изнутри, плевать, какая броня или скорость, разрушается само пространство. Те, кто уже худо-бедно под нашим присмотром, продемонстрировали такой набор, что армия не каждой страны полезет тягаться с нами. И есть второй момент, абсолютно противоположный.