Вне игры
Шрифт:
— А я могу попросить тебя? — Она обхватила мою ладонь своими. — Позволь мне остаться с вами. Я могу быть рабыней или собачкой. Я научилась быть очень послушной.
Я вздрогнул, как от удара.
— У тебя есть своя жизнь, есть родители. И нам ты нужна, как друг.
— Мать от меня отказалась. А пожить немножко у вас можно? Пока я хоть немного привыкну к этой жизни. — Она, казалось, готовится шлепнуться на коленки, во избежание этого я обхватил её за талию. — Я просто боюсь быть одна.
— С одним условием. Ты прекращаешь свои сексуальные выкрутасы.
— Я могу быть только
— Блин. — Сжимаю её со всей силы и вижу довольную улыбку, сразу отпускаю. — Я не это имел ввиду. Повторяю, я для тебя только друг. И Энжи, кстати, тоже.
Она тяжело вздыхает, снова повисает на моей руке и мы двигаемся дальше.
— Смотри. — Она показывает на проход между домами.
Даже не проход, а закрытый заборчиком палисадник. А посредине большой багровый костер.
— Подожди меня здесь. — бросаю уже на бегу, прекрасно понимая, что послушание тут не сработает.
Как ни странно она отстаёт, останавливается, зовёт меня. Я уже в нескольких метрах, пытаюсь что-либо рассмотреть в бликах огня. Аня буквально вцепляется ноготками в моё плечо. Из костра что-то выдвигается, ковыляет невнятная фигура. Она выступает за пределы огня, теперь я вижу – это явно не человек. На полторы головы выше и вдвое шире меня, это имеет на голове только рот в который поместится человеческая голова, и два абсолютно круглых глаза. Это чудовище, покрытое чем-то наподобие чешуи или шкуры, движется на непропорционально коротких ногах, верхние конечности, наоборот, уродливо длинные, болтаются вдоль тела. Прикидываю, что вытянутая вперед лапа может достать до меня или Рыжика, швыряю в чудовище фриз. Грязно-зеленая шкура практически чернеет, но чудовище делает новый шаг в мою сторону.
— Бегом отсюда — ору девушке.
Проверять её послушность некогда, лапа начинает подниматься. Три фриза подряд заставляют чудовище замереть. Держа на ладони два файрбола с его голову, приближаюсь. Скашиваю взгляд на свой нос — всё в порядке, сизый, отливает металлом. Осматриваю чудище буквально с метрового расстояния.
— Краш! — Вопль Рыжика заставляет оглянуться на нее, стоящую в десятке метров, а затем в направлении костра, куда указывала её рука.
Там бредет такая же фигура. С разгона тараню плечом первого монстра и, как только он опрокидывается в костер, швыряю вслед оба огненных шара. Я не учитываю собственной инерции и оказываюсь среди языков пламени, вокруг меня уже не пятиэтажки а холмы и какие-то ни на что непохожие наросты. Впереди полыхает кучка из двух туш. В мою спину врезается нечто, я, не придумав ничего лучше просто отпихиваю её собственным задом и выхожу следом.
— Дура! — Ору на сидящую на земле Аню. — Это твоя послушность?
— Потух. — Она спокойно поднимается.
Я оглядываюсь, на месте костра еще светится пара быстро гаснущих угольков.
— Ты можешь наказать меня, — это говорится мягко, абсолютно спокойно и всерьёз, в её голосе едва ли не просьба, — как захочешь. Хочешь, сейчас ударь.
Она закрывает глаза. Открывает, когда я грубо сжимаю её в объятьях.
— Ты серьёзно?
— Я не послушала тебя, провинилась. — Видит, что я молчу, не зная, как
Не нахожу ничего лучше, закрываю её рот поцелуем, проникаю языком в её рот, чувствую, как она начинает отвечать мне, возбуждение охватывает её. Я отстраняюсь и смотрю в обиженное взволнованное лицо.
— Вот твоё наказание. — Разворачиваюсь и иду. Догоняет она меня метров через десять.
— Лучше бы ударил. — заявляет грустным голосом. — А ты жестокий.
— Не передумала со мной дружить?
Она молчит. Вызываю усилием воли щит голема. Стучу кулаком по щеке.
— На что похоже?
— Металл?
— Ты так можешь?
— Нет.
— А так? — Зажигаю файр в руке. — Если ты рядом со мной в опасности, о ком я буду больше беспокоиться?
— Прости, пожалуйста. — Она замирает на минуту, закрывает глаза, затем всем телом прижимается ко мне. — Господи, как теперь от этого избавиться?
— Что такое? — Обнимаю её и глажу по голове.
— Если я эту суку встречу, убью. Я почти не могу себя контролировать, так мне хочется, чтобы ты меня побил. — На её глазах выступают слёзы. — Неужели это навсегда?
— Нет. Но она ломала тебя четыре года. Так что быстро это не забудется.
Слёзы текут по её лицу, а губы беззвучно шевелятся.
— Этого всего я не замечал, пока мы были там. — Вытираю эти слёзы.
— Там как-то страх был постоянным и мне было немного легче, а когда спокойно, страх накатывает волнами и каждый раз делает из меня собачку. — Она прячет лицо у меня на груди. — Этот страх появляется часто даже просто так, из ничего.
Беру её за руку, идем дальше, но она снова останавливается.
— Ты невнимательный. Ты указал пальчиком и я пошла, ты предложил мне раздеться и я это сделала. — На мой вопросительный взгляд продолжает с торжествующей улыбкой: —Но там было по-другому: это сделала тогда не послушная собачка, это сделала я потому, что мне этого захотелось.
Глава 13.
Дэн.
Макс безнадежно машет рукой.
— Мы только вошли во двор управления, он из окна нас увидел. До дверей не дошли, услышали выстрел. Все, Яшка говорит, можно не торопиться.
— Застрелился? — Серега умостился в сторонке, на подоконнике. — Даже не пытался выкрутиться, за жизнь не цеплялся…
— И это генерал, не мелкая фигура. — Ольга смотрит на Буяна. — Ты говорил, смог в лесу расспросить его помощника?
— Все, что тот сказал, генерал должен был лишь доставку до границы обеспечить. Так что в этой схеме генерал – не такая уж и фигура.
— В рассказах девочек фигурируют клубы в разных городах, описания парней смутные, но явно разные, везде наркотики. — Оля что-то черкает в блокноте. — На одну напали вообще в чистом поле и она не видела и не слышала ничего. Хотя то, что она одна такая, скорее говорит, что она случайно под руку подвернулась. Чётко отработанная схема, которая выглядит примерно так: к одиноким девушкам цепляется парень или компания, угощают выпивкой с наркотиком. Стоп. Как девушку можно незаметно вынести или вывести из клуба?