Вне игры
Шрифт:
— Слушай, ну а как у тебя с языком, ты что, английский выучила и всё там так же «гекаешь»?
— Хоть я тебя и люблю, но ты всё такая же дура! Запомни, пока я жива, язык лучше всего изучать половым путём!
Порх! Что-то зашуршало в трубке, а может быть, бабочка вылетела в открытое окно…
Зеркала не было. Была только чёрная рама, и там, за ней, Фанни Элис видела зияющую тёмную пустоту зрительного зала.
Через час зал заполнится людьми, и она будет «ходить по проволоке», чтобы в очередной раз доказать им всем, а главное себе, что она ещё жива, что она актриса! А сейчас эта чёрная пустота зеркала тянула её. Она засасывала Фанни в воронку, показывая ей где-то там, в глубине, картины её прошлой жизни. Её любовь, её потери, её ошеломляющий успех в роли Аркадиной в «Чайке». И её падение в бездну. В бездну одиночества, пьянства и забытья! Если бы не Хекки! Эта верная подруга, её гримёр, костюмер, её совесть и её ангел-хранитель! Никогда не сидела бы она опять перед этим зеркалом, раздираемая страхом и надеждой перед выходом на сцену.
Как я сразу проникла
В наследство от кинотеатра «Темп» нам осталось чудесное фойе из белого мрамора с хрустальными люстрами. Переступив порог театра, зрители сразу оказывались в атмосфере праздника. Кроме того, это фойе обладало великолепной акустикой. И вот однажды моя сестра Наталья Бурмейстер, известная пианистка, ученица Г. Г. Нейгауза, предложила нам устраивать в фойе вечера камерной музыки. Наташа в это время работала в Москонцерте, давала сольные концерты и выступала аккомпаниатором с солистами филармонии. Мы просто пришли в восторг от этой идеи. И с этого дня раз в месяц Н. Бурмейстер стала проводить утренники для детей, под названием «Душа ребёнка». Кроме того, вместе со своим мужем И. Верженским она организовала камерные концерты для взрослых зрителей, в которых участвовали солисты Московской филармонии.
Великая музыка зазвучала в нашем фойе! Наташины утренники действительно открывали для души ребёнка огромный непостижимый мир музыки. Все свои программы она придумывала сама, становясь автором, исполнителем и ведущей этих встреч. Каждый раз Наталья Владимировна подыскивала сюжет к своим музыкальным композициям. И это был А. С. Пушкин и его сказки и поэмы, это был Антуан де Сент-Экзюпери со своим «Маленьким принцем», и современные сказки Н. Абрамцевой, и многие другие авторы. А как мы все вместе с детьми и их родителями отмечали праздник Рождества Христова и Светлой Пасхи! Действительно, приход детей в наш театр благодаря Наташиным утренникам заставлял задуматься о специальном детском спектакле. Но для начала мы решили провести вечер памяти чудесной сказочницы Натальи Абрамцевой. В это время на TV по каналу «Культура», в передаче «Чудо-сказка» с режиссёром Л. Сукач, часто читали сказки Н. Абрамцевой. Неожиданно я познакомилась с родителями Н. Абрамцевой, которые захотели, чтобы я тоже стала читать на TV «Сказки для добрых сердец». Я была просто счастлива! Мало того что сами сказки поразили меня своей мудростью и добротой, я читала их, окружённая детьми!
Итак, мы придумали совместный проект. Мы объявили конкурс на лучший детский рисунок к сказкам Н. Абрамцевой. Мы развесили эти рисунки в фойе и в белом зале театра «Вернисаж». И в этом мне, конечно, помогала Сонечка Булычёва. Мы пригласили наших знаменитых актёров читать перед детьми эти сказки, а тех, кто не смог приехать, мы показывали на большом экране. Эти записи нам предоставила Л. Сукач с канала «Культура». Так что дети смогли услышать и увидеть сказки Н. Абрамцевой в исполнении М. Глузского, Г. Менглета, Н. Архиповой, Л. Соколовой и др. Я была ведущей на этом вечере, а за музыкальную часть отвечала Н. Бурмейстер. Сколько приехало детей! Мы не ожидали такого наплыва зрителей. Но никто не ушёл с вечера без подарка. Все получили книги Н. Абрамцевой, а лучшие художники унесли домой, кроме книг, альбомы и наборы карандашей и фломастеров. А мы с Наташей и Сонечкой получили «главные призы», родители Н. Абрамцевой стали нашими верными друзьями.
Вместе с чарующей музыкой из «Травиаты» Д. Верди влетает на сцену, как белый прозрачный мотылёк, моя Валентина в спектакле «Она тебя нежно целует» по пьесе Франсуазы Саган «Сиреневое платье Валентины». Влетает и начинает кружить в лёгком, как облако, потоке любви, увлекая в него за собой всех попадающихся на пути мужчин. И собственного мужа, и племянника, и строгого мажордома, и, разумеется, всех сидящих в зале мужчин. Полудевочка, полуженщина, она играет бездумно в любовь, каждый раз выбирая себе новую игрушку. Валентина может забыть о ней, потерять на полпути и, вернувшись к всепрощающему мужу, передать через него своему пылкому возлюбленному, что «она его нежно целует!»
Ну разве не прелесть эта Валентина? И разве не таких женщин чаще всего выбирают себе мужчины? Нет?! Не верю, господа! Кстати, один мой знакомый, после спектакля придя за кулисы, с восторгом обнимал меня, повторяя: «Ух, убил бы! Но какая прелестная
А я испытывала истинное наслаждение хотя бы на сцене, хотя бы пару часов попорхать в роли «прелестной стервы». Да ещё рядом с такими мужчинами, как Юрий Смирнов (муж) и Евгений Князев (племянник). А какое удовольствие видеть покорённого, неприступного мажордома, Николая Калёнова! Но главное — это мой дуэт с Татьяной Бестаевой, игравшей роль Мари, старшей сестры Валентины. Мы обе были очарованы лёгким, блестящим юмором Франсуазы Саган и приходили на наш спектакль, как на праздник.
Кто принёс в Театр пьесу великого князя Константина Романова (К.Р.) под названием «Царь Иудейский», я не помню. Но она стала настоящим подарком для театра. Весь сюжет развивается в течение нескольких дней, со въезда Иисуса Христа в Иерусалим до страшного дня распятия. Сам Христос не появляется на сцене, но во всех диалогах и событиях незримо присутствует Его Святой Дух. Н. М. Калёнов в роли Никодима с необычайной достоверностью проникал в образ мудрого ветхозаветного старца. Их диалоги с Иосифом (О. Мартьянов) были наполнены глубокими поисками истинной Веры. Поразительно, как удалось автору передать все трагические события тех дней с таким тактом и в то же время с такой эмоциональной силой. Я в день спектакля уже с утра готовилась к роли Прокулы. Этот спектакль был для меня особым. Моя Прокула, умная, высокообразованная женщина, интуитивно поверившая в учение Христа и в Его особую миссию, пытается всеми силами предотвратить роковую ошибку Пилата (Б. Борисов). Пилат верит ей, но власть Синедриона гнетёт его, с одной стороны, а с другой — над ним висит дамоклов меч Цезаря. Надеясь на справедливый суд иудеев, он пытается отдать на расправу разбойника Варраву. Но народ жесток: «Распни его! Распни!» — кричит толпа.
Мы особенно любили играть этот спектакль на праздник Пасхи. К нам приходили родители с детьми. После спектакля, заплаканные, но с просветлёнными лицами, все собирались в белом зале, где на столах уже были куличи и крашеные яйца.
Ступни сжигала мне дорога, Я вся горела, как в огне. Здесь вывели на площадь Бога На растерзание толпе! «Распни его! — толпа кричала. — Распни его! Он нам не царь!» И камни вслед Тебе кидала, Уничтожая свой алтарь. Ещё вчера они молили: «Спасти нас можешь Ты один!» Они Тебя боготворили, Шепча: «Иисус, Ты — Божий Сын!» Но Сатана не знал покоя, Ведь Ты отверг его дары, И он смеялся над Тобою Устами мерзостной толпы. Здесь солдатня тебя хлестала, Надев на голову венец. Но это было лишь началом Твоих страданий, мой Творец! Всей тяжестью людских пороков Крест прижимал Тебя к земле. И Ты упал!.. И одиноко Мария вскрикнула в толпе. Ты посмотрел на Мать печально И взглядом ей сказал: «Прости!» Твой взгляд для всех остался тайной, Но стало легче крест нести. Навстречу Вероника вышла — Спокойна, но как снег бела, Чтоб обтереть Тебя, Всевышний, Куском простого полотна. И этот Лик Нерукотворный Тот плат в века с собой унёс! Но крест проклятый, крест позорный Ты дальше на Себе понёс… И вновь упал! Толпа взревела Гиеной, чуя смерть Твою, Плюя в растерзанное тело. Но Ты благословил толпу. Тут Симон, человек обычный, Взял за Тебя нести Твой крест. И голос молотка привычно Голгофу огласил окрест! Я сквозь века распятье вижу И слышу голос той толпы! И ненавижу! Ненавижу Тебя распявшие кресты. Но Ты, мой Бог, Ты всех прощаешь — Разбойника и палача, И Сам, воскреснув, воскрешаешь К Любви и Вере все сердца!Вообще в белом зале театра постоянно помимо спектаклей что-то происходило. Так, например, раз в неделю там стал собираться Джаз-клуб, душой и организатором которого был Александр Эйдельман. Это человек-фейерверк, обладающий совершенно разносторонними талантами. Будучи по профессии технарём, он уже много лет одержим джазовой музыкой, а с недавних пор открыл в себе талант литератора. Мы как-то сразу прониклись симпатией друг к другу. Вообще любители джаза — это особая публика. Они все почти знакомы между собой, порой вступают в горячие споры, обсуждая игру музыкантов. А музыканты там были первоклассные: Алексей Козлов, Игорь Бриль, Алексей Кузнецов, Виктор Прудовский и т. д., всех не перечислишь. Но больше всего я любила, когда зал «заводился», начиная прихлопывать ладонями, пристукивать ногами и, не выдержав, пускался танцевать.