Вне игры
Шрифт:
Если, с позволения сказать, «зачатие» моей книги произошло в Бельгии, то и «крещение», по случайному совпадению обстоятельств, должно было состояться там же. В 2003 году нас с Натальей Бурмейстер опять пригласили в Бельгию, уже с расчётом, что мы обе будем давать концерты. Мы ваяли с собой чудесную певицу из филармонии О. Жирову. Она всегда выступала с Наташей в концертах и обладала не только замечательным голосом, но и прекрасным характером. Мы очень подружились. Наши концерты в Бельгии проходили с большим успехом. Мы выступили в Брюсселе, в Генте, в Антверпене. Но самое неизгладимое впечатление произвело на меня наше выступление в соборе при католическом монастыре под Брюсселем. Когда под сводами старинного собора звучала музыка И. С. Баха. В А. Моцарта, С. В. Рахманинова, а я читала «Крестный путь», «Гефсиманский сад» и «Молитву», окружённая ликами Христа и Божьей Матери, невозможно словами передать, что творилось в моей душе! Многие не знали русского языка, и мне приходилось вначале читать краткое содержание на французском.
В 2006 году в Доме актёра был вечер, посвящённый памяти поэта-пародиста А. Иванова. Меня попросили прочитать его пародию на Римму Казакову. Конечно, я знала Римму Фёдоровну, можно сказать, с детства. Ну, как знала? Как все. Знала, что есть такой известный поэт, слышала и читала её стихи, видела иногда на экране. Себя я никогда к поэтам не причисляла. Я была девочка, которая очень любит поэзию и пишет стихи «просто так, для себя», ну ещё для нескольких друзей. И когда вдруг оказалось, что мои стихи нужны не только мне и моим друзьям, но и совсем чужим людям, решила всё-таки их издать. Мы встретились с Риммой Фёдоровной, когда меня уже печатали в разных издательствах и готовился к выходу второй сборник стихов. Мне часто говорили, что надо бы вступить в Союз писателей, но я, честно говоря, никогда всерьёз не воспринимала всякие организации, да и к себе всегда относилась очень иронично, а потому в таких случаях отшучивалась: «А мне и в союзе читателей неплохо! Тем более что он сейчас стал меньше, чем Союз писателей!»
Итак, на вечере в Доме актёра я прочитала пародию А. Иванова на Римму Казакову и на саму себя, как если бы её написал А. Иванов.
Было очень весело, зал принимал нас замечательно, но я заметила, что Римма Фёдоровна неважно себя чувствует. За кулисами её буквально поддерживала Татьяна Кузовлева, а потому я не решилась прочитать ей своё шуточное «Заявление о приёме в Союз писателей», которое было у меня в кармане. Но главное, что в этот вечер я познакомилась с Риммой Фёдоровной и ещё раз убедилась в её прекрасном чувстве юмора. Прошло несколько месяцев, и в Доме литераторов отмечали день рождения Риммы Казаковой. Когда закончилась официальная часть и все направились к буфету, я, осмелев, подошла к Римме Фёдоровне и спросила: «Можно, я вам прочитаю заявление о приёме в Союз писателей?» Римма Фёдоровна очень удивилась, что я так не вовремя к ней обращаюсь, но, увидев моё серьёзное лицо, сказала неожиданно: «Читайте!» Я прочитала. Она расхохоталась и, с интересом посмотрев на меня, вдруг спросила: «А что, правда, не хотите вступить в Союз?» Смешавшись, я не знала, что ответить, но она вдруг добавила: «Приходите ко мне. Приносите свои стихи!» Сказала строго. Я поняла, что придётся идти. Сказать, что я волновалась, это значит не сказать ничего. Она приняла меня на кухне, спросила, не хочу ли я чаю, и сразу стала сама читать мои стихи. Я сидела не шелохнувшись, по-моему, даже не дыша. Прочитав, она с любопытством посмотрела на меня и серьёзно сказала: «Очень хорошие стихи. А почему ты так поздно стала их печатать?» Я объяснила. «Почитай что-нибудь сама», — попросила она, неожиданно переходя на «ты». Я была счастлива. Потом я опять и опять приходила к ней на кухню, читала свои новые стихи и каждый раз волновалась, как девчонка. «Почему ты не хочешь называть меня на «ты»?» — спрашивала Римма Фёдоровна. «Не могу, — искренне говорила я, — вы для меня где-то там… — Я поднимала руку к потолку. — Я к вам отношусь с таким пиететом», — пыталась объяснить я. Она не верила. Подозрительно приглядывалась ко мне. Я привыкла, что люди часто принимали меня за кого-то другого. За какую-то популярную артистку, за какую-то пани Каролинку. И чувствовала, что Римма Фёдоровна тоже всё не может отделить меня от навязчивого штампа. Как-то раз услышала по телефону её очень больной голос одинокой немолодой женщины. Сердце моё сжалось. «Римма Фёдоровна, давайте я к вам приеду! Что-нибудь куплю, продукты или лекарства». — «У меня всё есть! — отрезала она. — И нечего тут сюсюкать, я это не люблю!» Она сказала ещё что-то резкое, но я уже не слышала. Никогда и никто не мог обвинить меня в неискренности или в желании подольститься. «Простите, Римма Фёдоровна, — сказала я жёстко, — вы меня очень плохо знаете. Вы попали не по адресу. Ко мне это никакого отношения не имеет, извините», — и положила трубку. Я была оскорблена. Никто не слышал нашего разговора, но щёки мои горели, как от пощёчины. Вдруг телефон зазвонил. «Вика! — послышался в трубке тёплый голос Риммы Фёдоровны. — Прости меня, я сказала глупость!» Конечно, с этой минуты я ещё больше полюбила её.
Ничего, ничего я не знала о ней. Не знала о её жизни, об её страданиях, о том, как она старалась не поддаваться беде. Как умела держать высоко голову, терпеть душевную и физическую боль. Как не хотела, чтобы её жалели.
Наступало лето. Мы с семьёй собирались на дачу. Неожиданно раздался телефонный звонок.
— Слушай, приезжай ко мне в санаторий. Там поговорим, погуляем!
— Вот здорово! Спасибо! Конечно, приеду, Римма Фёдоровна!
Через три дня её не стало. А она уже вошла в мою жизнь,
Но главная моя встреча на этом новом пути была с Ю. Н. Кушаком. Человеком необыкновенной порядочности и доброты. Великолепным поэтом и профессиональным литератором.
Он объяснил мне, что для того чтобы писать стихи, недостаточно одного вдохновения, надо долго и упорно совершенствовать своё ремесло.
Он научил меня ещё более требовательно относиться к своим произведениям.
Мы стали настоящими друзьями. Я абсолютно доверяю его профессиональному вкусу. И, конечно, среди множества шуточных посвящений, написанных в его адрес, есть стихи, в которых я прямо говорю, как дорога мне эта встреча с ним.
К тебе, как к первому причастью, Иду читать свои стихи. И не могу дышать от счастья, Когда ты скажешь: «Неплохи!» И, улыбнувшись мне лукаво, Как друг, как брат или отец, Добавишь: «Я серьёзно, право, Какая же ты молодец!» Всего три слова, в них надежда Не зря прожитых долгих лет. Пусть я в теории невежда. Но в сущности уже поэт? Ты мне теорию прощаешь И, отпустив мои грехи, В далёкий путь благословляешь Словами: «Ты пиши стихи!»Итак, казалось бы, я уже почти десять лет живу без Его Величества Театра и прекрасно себя чувствую. В 2008 году вышла в свет моя новая книга стихов «В пространстве сна», которую с радостью встретили мои почитатели. Периодически я выступаю с сольными концертами, где принимают участие и музыканты и композиторы. У меня уже появилась своя постоянная публика. И что вы думаете, господа? На мой удивлённый вопрос, что их всех так привлекает в моих концертах, мои дорогие зрители ответили: «Нам не просто нравятся ваши стихи, ведь в вашем исполнении каждое стихотворение — это маленький спектакль!»
Ну, вот и приехали! Значит, этот мой развод с Театром оказался фиктивным? И весь этот пафос, с которым я так искренне прощалась с Театром, оказался напрасным? Эта бацилла игры — неистребимо живучей? Да, да, та самая игра, которая с детства так манила меня, которая и увела меня в этот омут под названием Театр. Она выжила, превратившись в причудливую игру воображения, позволяющую мне время от времени создавать всевозможные образы на бумаге. А выходя на сцену, увлекать за собой зрителей в это бесконечное пространство Игры.
И впрямь, странная, необъяснимая это сущность — Театр. Кто-то считает его Храмом, а кто-то — исчадием ада. Главное, не впадать в крайности, господа! Мне кажется, что Театр не может быть ни тем, ни другим. Он таков, какими являемся мы сами. Возможно, это одна из шуток Творца? Чтобы мы иногда, заглядывая в Театр, как в зеркало, могли увидеть, что, собственно говоря, мы сами из себя представляем.
Творческая биография
ЛЕПКО Виктория Владимировна. Заслуженная артистка РФ (1996). Заслуженный деятель культуры Польши (1976). В 1962 году окончила Театральное училище им. Щукина (курс И. М. Раппопорта и А. И. Борисова). В 1962–1992 гг. — актриса Малого театра, с 1992 г. — Московского театра «Вернисаж». Снималась в телефильмах и фильмах-спектаклях: «Василий Андреев», «После бала», «Свадьба Кречинского», «Плутни Скалена», «Признание», «Летние прогулки». В «Кабачке 13 стульев» исполняла роль пани Каролинки. Снималась в киножурнале «Фитиль». Работала в отделе сатиры и юмора Всесоюзного радио. Лауреат фестиваля «Шведская пьеса для московской сцены» за участие в спектакле «Играем Бергмана, или Любовница своего мужа».
Снималась в фильмах: 1960 г. — «Колыбельная» (Аурика), 1963 г. — «Город — одна улица» (Нина), 1965 г. — «Иду на грозу» (Женя), 1970 г. — «А человек играет на трубе» (Наташа), 1974 г. — «Верный друг Санчо» (Наталья Гавриловна), 1982 г. — «Он где-то здесь» из цикла «Следствие ведут знатоки».
1962 г. Молодая мисс. «Веер леди Уиндермиер». О. Уайльд.
1962 г. Гостья на балу. «Порт-Артур». И. Попова, А. Степанова.
1963 г. М-с Грехем. «Веер леди Уиндермеер». О. Уайльд.