Вне игры
Шрифт:
Ее пятилетний контракт с “Холихедскими гарпиями” Гарри не только не заинтересовал - он попросту не заметил, что Джинни стала реже появляться дома, что иногда она исчезала дней на десять, потому что у клуба начиналась череда заграничных матчей. Он даже в Норе говорил только об Аврорате и своих делах, и Джинни, глядя на умиляющуюся мать, как никогда раньше желала, чтобы ее сердце оказалось занято кем-то другим, и она со спокойной совестью могла бы, наконец, расстаться с Поттером.
Хотела - и не могла, потому что каждый раз, уезжая куда-нибудь, он неловко поправлял очки и глупо улыбался,
Они говорили об этом много раз, Гарри водил ее в кафе, был галантен, обаятелен и вполне доволен, но Аврорат все же стоял у него на первом и единственном месте.
Время шло, детская влюбленность куда-то исчезла, так и не уступив место чему-то большему. И теперь, снова найдя у себя коротенькую записочку об отъезде Гарри на очередное задание, Джинни чувствовала себя вдвойне разочарованной.
Направляясь на встречу с Кингсли, она понятия не имела, что может ему сказать: просить отстранить Поттера от дела было бы крайне глупо, обвинять министра в неправильной работе с собственными аврорами - еще глупее. И все же Джинни надеялась, что этот ее визит, уже не первый, к тому же, сможет на что-то повлиять. В конце концов, раньше она видела в нем только министра, может быть, пришло время аппелировать к тому, кто прошел с семьей Уизли всю войну.
– Доброго дня, мисс Уизли, министр ждет вас!
– картонно улыбнулся секретарь, молодой человек с зеленоватым болезненным лицом, испорченным драконьей оспой, медлительный, но исполнительный и достаточно верный.
В кабинете все было по-прежнему: массивный дубовый стол, какие-то жалкие какутсы на окне, умирающие бех солнца в дождливой Англии, шкафы с книгами. Все слишком просто для министра, если, конечно, не знать Кингсли, искренне не понимавшего, зачем людям такая роскошь, если вполне можно обойтись малым.
Шеклболт ее ждал. Хотя виделись они достаточно недавно, Джинни сразу же отметила про себя, что Кингсли ничуть не изменился: все такое же сосредоточенное круглое лицо, спокойные темные глаза, вся его фигура излучала уверенность и степенность, которая приходит только с возрастом, как мудрость или житейский опыт.
– Присаживайтесь, мисс Уизли.
– Кингсли, в свою очередь, тоже рассматривал ее, немного нахмурясь.
– Вы, как я понимаю, хотели бы узнать, где сейчас мистер Поттер, я не ошибся?
– Совершенно верно, министр, - вздохнув, Джинни опустилась в кресло, - И об этом тоже.
Шеклболт, внимательно следивший за ее словами, удивленно приподнял брови. Он привык к периодическим визитам юной ведьмы, которую отчего-то сильно беспокоил стиль жизни аврора Поттера, но сегодня она все же смогла преподнести ему сюрприз.
– Я слушаю вас.
– Я устала, понимаете, - вдруг прошептала Джинни, - Я устала бороться с этим в одиночку просто потому, что не хочу беспокоить маму, близких подруг у меня нет, да и не с каждым это можно обсуждать. Я надеялась, что Гарри сможет… уделять мне больше времени, но у него все время дела, а любого напоминания о войне он сторонится, как боггарта. Вы же сами бывший аврор, неужели сочетать
На секунду Шеклболт переменился в лице, но приобретенная с годами выдержка не позволила ему выпустить эмоции наружу.
– Ответ, мисс Уизли, проще, чем вам кажется. Вообще многое лежит на поверхности.
Джинни не ответила, внезапно вспомнив, что Кингсли до сих пор не женат. Но поднимать эту тему было бы невежливо хотя бы по отношению к министру, который был почти вдвое старше нее.
– Я - не самый лучший пример, поверьте.
– как будто прочитав ее мысли, ответил мужчина.
– Собственно, для меня работа аврора превратилась в замкнутый круг: я так и не нашел человека, с которым захотел бы разделить свою жизнь вне Аврората, но не сделал я это потому, что Аврорат стал для меня гораздо роднее и привычнее собственного дома.
– Я понимаю, - Джинни сосредоточенно разглядывала носок сапога, - И как вы с этим справляетесь?!
– С чем?
– переспросил Кингсли, делая незаметный знак вошедшему секретарю, чтобы тот подал ему и посетительнице кофе.
– С трупами, - резко и как-то грубовато выпалила Уизли, - Я все еще вижу их, хотя прошло столько лет…
Шеклболт устало помассировал виски, не зная, что можно было ответить на подобную откровенность. Он никогда не был хорошим психологом, более того, он не умел утешать, а сидевшая перед ним девушка нуждалась именно в этом.
– Я могу лишь порекомендовать вам хорошего специалиста… - развел руками чернокожий маг.
– Не нужно, благодарю!
– зло бросила Джинни, заставив взрогнуть принесшего кофе бледного юнца.
– Вы так же, как Гермиона, уверены, что колдомедики решат любую проблему, но поймите наконец, что у меня нет кошмаров, бессонницы или плохого аппетита, я не страдаю паранойей, как покойный Грозный Глаз, и не хочу свести счеты с жизнью. Мне не нужно ваше сочувствие или фальшивые уверения, что все пройдет. Я просто хочу поговорить с кем-то, кто прошел через то же, что и я, кто был там и видел все то, что видела я. Мне нужен кто-то, кто сказал бы, что все это было не напрасно.
– Если я скажу вам, что это действительно было не зря, вам станет легче?
– удивленно переспросил Кингсли.
– Я понимаю, как глупо выгляжу, приходя к министру с такой малостью, - неожиданно успокоившись, процедила Джинни.
– Но для всех остальных война стала каким-то табу, чем-то эфемерным и полуреальным. Прошлым нельзя жить, это верно, но и забывать о нем, тем более, делая над собой усилие, неправильно.
Министр глотнул черный кофе, обжигая рот, но даже не заметил этого, погруженный в свои мысли.
– Почему бы вам не написать об этом, мисс Уизли?
– наконец предложил он.
– Вы ведь вели какое-то время спортивную колонку в “Ежедневном пророке”, и у вас неплохо получалось.
– Вы знаете и об этом?
– потрясенно выдохнула девушка.
– Гарри вот мало что интересует, кроме работы и преступлений!
– Считайте, что мне положено по должности быть в курсе всего в стране, - усмехнулся в ответ Кингсли, возвращая себя флегматичный и невозмутимый вид.
– Так что же вы думаете об этом?