Вне пределов

Энн Джуэл Э.

— Это было не предложение руки и сердца. Возможно, иногда я бываю придурком, но я не из тех, кто использует предложение руки и сердца, чтобы отвлечься или выиграть спор. Я просто хотел сказать, что люблю тебя больше, чем кто-либо другой на свете. И твоё счастье значит для меня всё. Но сейчас ты не выглядишь счастливой. Когда ты согласилась преподавать, ты была счастлива. До того, как встретила профессора, ты была счастлива.

Это моя заветная мечта. Как бы я ни старалась быть современной практичной женщиной, которая понимает, насколько нелепо

тратить кучу денег на белое платье, дорогие цветочные композиции и банкет на двести персон, я всё ещё остаюсь двадцатиоднолетней девушкой, которая слушает песни о любви и представляет, как вальсирует на танцполе в свадебном платье в роли миссис Гриффин Кэллоуэй.

— Я счастлива. Но в то же время мне страшно. Дело не только в Нейте. Я говорила тебе, что до того, как увидела его в кабинете доктора Грейсона, я иногда встречала людей в магазине, в кино или где-то ещё, и я узнавала их. Но это всегда было лишь мимолётное воспоминание, которое я тут же забывала, как странное ощущение дежавю.

Он пожимает плечами.

— Это обычное дело. Я иногда вижу людей, которые кажутся мне знакомыми, и это сводит меня с ума, потому что я уверен, что знаю их, но не могу вспомнить ни их имён, ни откуда я их знаю.

Я смеюсь, отмахиваясь от его попыток сопереживать.

— Ты видишь кого-то знакомого, и это сводит тебя с ума, потому что ты ничего о нём не можешь вспомнить, но он выглядит знакомым, и это единственная связь, которую устанавливает твой мозг. Я вижу определённых людей и знаю, что их зовут Крейг Холл, он был королём выпускного бала, получил травму связок на футбольном матче, открывающем сезон. Он кажется мне смутно знакомым, потому что я помню его ещё до того, как его чёрные волосы поседели, а плоский живот превратился в пузо.

Гриффин смотрит на меня с нечитаемым выражением лица. Я избегаю психотерапевта с многолетним опытом и прекрасным образованием. Он, вероятно, слышал всё, но я ожидаю, что мой двадцатитрехлетний парень постигнет нечто непостижимое, как это сделал бы великий философ эпохи Возрождения? Не думаю, что душа Гриффина настолько стара.

Это невозможно объяснить, но я всё равно пытаюсь.

— Если бы ты сказал мне, что видел призрак своей прабабушки Аннабель и её пуделя Корки, я бы подумала, что ты сошёл с ума. Если бы ты сказал мне, что после изнурительной тренировки, слушая Slipknot, ты воспарил над землёй на высоту двух метров, я бы не поверила тебе.

Гриффин делает несколько больших глотков чая и наблюдает, как он кружит по стакану, позвякивая льдом.

— Ты позволишь мне усомниться в твоих словах?

— Да.

— Если я скажу, что, по-моему, ты сходишь с ума, ты на меня рассердишься?

— Да.

Он вскидывает голову, и его брови сходятся на переносице.

— Но ты только что сказала…

— Знаю. Я прошу тебя солгать мне, если правда причиняет боль. Я прошу тебя любить меня, даже если ты меня не понимаешь. Это эгоистично и незрело.

Я эгоистична и незрела. Но я также одинока, напугана и переживаю то, что разрушает мою жизнь. Возможно, сейчас ты думаешь, что я сошла с ума, но если я не разберусь с этим, то, скорее всего, сойду с ума.

Гриффин изучает меня несколько секунд.

— Хорошо.

— Хорошо?

— Да. Хорошо. Но я хочу, чтобы ты сходила к врачу.

— К Доктору Грейсону?

— Нет. К врачу, который убедится, что ты…

Он прочищает горло и с трудом сглатывает, прикрывая рот рукой и глядя в пол, между нами.

Душераздирающе видеть, как он изо всех сил пытается сказать то, что хочет.

Большие карие глаза смотрят на меня снизу вверх.

— Я хочу… мне нужно знать, что с тобой всё в порядке. Физически.

— Я прошла медосмотр.

— Жена Джетта умерла от опухоли головного мозга два года назад.

Мой вечный хмурый взгляд возвращается. Мысль об опухоли приходила мне в голову, но я не понимаю, как опухоль мозга может объяснить это.

— Извини, я не знала, что у твоего босса умерла жена.

Он кивает.

— Не могу представить, каким образом опухоль мозга может вызвать такие последствия. Мне уже проводили сканирование²⁰, когда я была моложе и умна не по годам. Всё было в норме.

— Господи, Суэйзи! Ты можешь просто сделать это для меня?

Он резко встает.

Я замираю. Это не Гриффин. Он расчётлив… контролируем.

Он заключает меня словно в клетку, положив руки на перила, и его задумчивый взгляд приковывает меня к себе.

— Пожалуйста, — шепчет он, прижимаясь своим лбом к моему.

От выражения боли на его лице у меня мурашки бегут по коже, а сердце колотится где-то в горле.

— Я так чертовски сильно тебя люблю. — Его голос срывается, когда он проводит своими губами по моим. — И мне тоже страшно.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

НА СЛЕДУЮЩЕЙ НЕДЕЛЕ Я приступаю к работе няней Морган на полный рабочий день. Нейт просит меня сопроводить её в университет, чтобы с ней познакомились его коллеги. Я не ожидала, что поступит такая просьба, но без колебаний собираю вещи, чтобы Нейт мог её показать.

Машина Дженны.

Весь мир Нейта на заднем сиденье.

Интенсивные полуденные пробки.

Моё сердце не бьётся до тех пор, пока я не паркуюсь на стоянке перед корпусом Нейта.

— Мы сделали это, малышка. — Я отстегиваю её сиденье от основания и прицепляю его к коляске. — Ты собираешься спать весь остаток дня?

Словно чувствуя необходимость ответить мне, она морщит носик и прикрывает кулачками прищуренные глаза и рот, прежде чем снова погрузиться в колыбельную. Я опускаю козырек сиденья, чтобы защитить её от солнца, ярко сияющего на безоблачном небе. Сегодня прекрасная погода. После долгого периода изнуряющей жары и духоты дует лёгкий ветерок, температура воздуха комфортная, — двадцать шесть градусов.