Вне рамок приличия: Друг моего сына
Шрифт:
Уже за чаем Громов обронил, что Руслан и Марина уехали по делам в город.
Это принесло облегчение… и досаду…
И не взялась бы утверждать, чего больше.
Пьянки на сегодня не намечалось, сугубо развлекательно оздоровительный отдых.
Герман продумал для нас прогулку по озеру.
Мужчины, типа, рыбачили, но все трое явно не из рыбаков, а мы с Ниной болтали, и что приятно для меня, по делам моей работы… В этом я хотя бы разбиралась, и могла поддержать разговор, не страшась плавать в теме.
Мы
Но уже у машины, Герман меня заловил в объятия.
Поцелуй вышел смазанным — ну не могла я себе пересилить…
— Прости, — повинилась, уткнувшись лбом в плечо. — Прости Герман, но я обещала три свидания. Они были.
— Со мной лучше дружить, а не враждовать, — обманчиво ровно оборвал меня Громов.
— Я не собиралась. Ты мне очень симпатичен…
— Но не настолько, чтобы быть вместе? — уточнил холодно.
— Герман, ты чудесный и достойный человек, но не для меня…
— Я тебя недостоин? — переиначил Громов.
— Нет, нет, — замотала головой, — не говори так. Дело не в тебе, а во мне. Я сложная, и тараканы у меня такие, что… В общем, не встречаюсь я… мне это не нужно. Я работой больна. Так что, прости, но мы…
— Остановись сейчас, — тихо, вкрадчиво оборвал мою сбивчивую речь Герман. — Я не принимаю отказа. Дам тебе время подумать ещё, и не совершать ошибку, которая аукнется в будущем.
Я застыла. Это было… не предложение — угроза!
— Меня не будет пару недель — дела за границей, но когда вернусь, мы поговори. И надеюсь, ты взвесишь все «за» и «против».
— Герман, — осторожно отступила от Громова, а поймав расстрельный взгляд холодных глаз, выдавила: — я благодарна тебе…
— Всего хорошего, Елизавета Сергеевна, — отрезал с нарочито мирной улыбкой Герман. Он был непрошибаемо упрямым и раздражающе самоуверенным.
А поцелуй в щёку был… насильственным и карающим.
Мне стало не по себе. И страшно… по-настоящему.
Домой ехала в глубоких, неутешительных мысля, что загнала себя в какое-то болото, по ошибке решив, что этот брод и, пройдя по нему, спасусь…
Теперь я видела, насколько заблуждалась. Мне предстояло всё взвесить и найти решение для настоящего спасения.
Глава 17
ЛИЗА
И уже подъезжая к дому, Жекин телефон заголосил. По отрывкам разговора поняла, что намечался выездной товарищеский турнир.
— Завтра сбор, — подтвердил сын, только закончил разговор и убрал мобильный в карман. — Пару дней на выезде.
— Хорошо, — я уже привыкла. Чувствовала себя матерью… вечно командированного
Утром по квартире бегали вместе — я на работу одевалась, Жека собирался в путь. Друг другу не мешали, и даже успевали перекинуться фразами.
Убегая, чмокнула сына и пожелала наилучшего.
А потом работа привычный мир, круговерть.
Консультация, обход отделения, и когда уставшая до невозможности, возвращалась к себе, меня из мыслей о проделанной работе вырвал телефонный звонок.
Приятно удивила Нина. Она обещала узнать некоторые моменты по работе и думала организовать сбор средств. И вот мы озадачились к чему бы его приурочить. Так, чтобы максимально растрогать, заинтересовать, привлечь…
— Да, я ещё раз обговорю с глав врачом и директором, — вошла в свою приёмную, прямоходом шагая к кабинету, с неудовольствием углядев цветок на столе секретаря. В этот раз не розы! А орхидея. Одна и очень богатая. И всё же:
— Если мне, в урну! — брякнула, на миг оторвавшись от телефона.
— Елизавета… — проскулила Наталья, аккурат с моим толчком двери в свой кабинет.
— И я вам сразу перезвоню, — на автомате отчеканила Нине, и тут же забыла, о чём говорила. Я вообще опешила. — Простите, — шаблонно в мобильный. — Я вам перезвоню, — сбросила звонок и выглянула в приёмную: — Наталья, — строгим тоном, требуя полного внимания, — на каком основании в моём кабинете, — без крика, но чётко выделяя слова, — в моём кабинете находится посторонний человек?
Секретарь уже стояла, как жираф со своего места вытягивалась через стол и высокую стойку ресепшена, чтобы видеть меня.
— Это… новый… наш учредитель, — шепнула Наталья, словно страшилась, что ОН услышит и ей за это потом влетит.
— С каких пор он…
— Его сюда привела Маргарита Львовна. Показывала помещения, кабинеты и он сказал, что вас подождёт…
Её объяснения было сбивчивыми, нелепыми, нелогичными, но полными отчаянья.
Понятно, рядовому сотруднику не воевать с зам директором и не указывать, как себя вести и что позволительно учредителям, но, чёрт возьми, это моё рабочее место!!!
Это мой кабинет!
Моё кресло!
А он нагло в нём сидел!
— Я поняла, — сурово бросила, возвращаясь в кабинет. — И какого лешего тебе тут нужно? — Не собиралась лебезить, даже если ОН пуп земли. И приближаться не собиралась! Как и устраивать ругань по этому поводу, тем более потасовку, не мои методы. Руслан сам покинет кабинет. Мне нужно только держаться! И его к себе не подпускать!
— Елизавета Сергеевна, что же вы так не любезны с новым учредителем? — опасливо сверкали глаза Руслана. Он вальяжно в кресле качался из стороны в сторону и не сводил с меня взгляда.