Вне рамок приличия: Друг моего сына
Шрифт:
Даже не знаю, это причиняло боль или радовало?
А когда захотела в туалет, но встав со скамьи, ухнула обратно, да так, что едва со стола не снесла сервировку, Герман услужливо предложил помощь:
— Простите нас, но лучше я Лизе покажу комнату, она явно кислородом отравилась с непривычки, — галантно придержав за талию, помог встать. Да я и сама понимала, что зря так напилась. Поэтому была благодарна:
— Извините. Была рада познакомиться. Надеюсь, завтра ещё увидимся, — заплетающимся языком шаблонно пробормотала,
Он осторожно обнимал меня, не позволяя упасть. Что-то шептал…
Как назло, комнатка оказалась на втором этаже. Ноги не слушались, я сражалась со ступенями, а в голове чёрте что! Мысли носились как скакуны, ни одну за хвост поймать не получалось. Я была… пьяном раздрае. И жуть, как хотела спать! В одиночестве…
— Это для тебя, — распахнул дверь Герман, являя мне…
Как-то всё расплывалось, разбегались глаза, но окно и балкон увидела, как и огромную постель.
Громов клацнул выключателем, помещение осветил робкий, приглушённый свет лампы.
— Туалет здесь, — продолжал знакомить с расположением в комнате Герман, а я чуть запоздало головой водила, не в силах собрать мысли в кучу.
На этом и подловил Герман.
Когда поцелуй меня лишил кислорода, а в груди стало тесно, душно… Я невнятно затрепыхалась, требуя свободы, и Громов отпустил с явной неохотой.
— Прости, не удержался, — шумно сопя, отступил, оставляя меня в покое. — Но ты такая… очаровательно пьяная.
— Ты обещал, — недовольно брякнула. — Я доверилась, — упрекающе. — По большому счёту, я поэтому и расслабилась — была уверена, что меня не тронут!
— Знаю, поэтому и признал, что не прав. Всё, спи, ухожу. Но если что, — загадочно добавил, — моя комната следующая по коридору.
Нужно ли говорить, что только он ушёл, я, как была, ухнула на постель. Перебрала знатно, а я вообще редко употребляла, а сегодня…
Чувствую, завтра мне будет худо!
Эх, лишь бы не стыдно!
Проснулась от духоты и сухости во рту…
Еле вспомнила, где я.
На улице уже была глухая ночь и мрак, несмотря на пару фонарей, скудно льющих свет в комнату.
Кое-как разделась, оставшись в тонкой комбинашке.
Дошлёпала до уборной. Освежилась холодной водой…
На кухню идти было лень, поэтому плюнув на всё, глотнула воды прямо из-под крана. Без энтузиазма — просто смочить горло. Но уже вернувшись в постель, поняла, что мне хочется воздуха… свободы…
Как есть, вышла на балкон, с восхищением глядя на потрясающе красивый вид широченного озера, в котором купался месяц, на тёмную полосу леса. Аккуратную территорию дома Громова.
Дыша полной грудью, несколько минут слушала пение сверчков, сов и даже услышала далекий вой волков…
Когда стало зябко, обхватила себя за плечики. Ещё раз глубоко втянула свежий воздух, повернулось было уйти, да
Но то, что не глядел, не значило, что не заметил моего присутствия.
Это я беспечно не подумала, что кто-то ещё мог быть на балконе! В это время!
И когда парень на меня… всё же покосился, его глаза так опасливо сверкнули, что я, обмерев от ужаса, бросилась к своей двери.
Глава 16
ЛИЗА
Не подрасчитала свой порыв и телом на дверь налетела. Дернула нервно, но она не поддалась. Видимо… захлопнулась.
Что за бред?
Вновь дёрнула, и вновь… ничего.
Уже в панике метнула на Руслана взгляд и к ужасу заметила, как он легко сиганул со своей балконной ячейки на мою…
Это конец!
Спасите!!!
Собралась заорать, и уже прощалась со всеми, как парень из меня дух вышиб — со спины подперев собой к балконной двери.
Бесцеремонно и без желания выказать такт или сострадание. Свободной пленил поперёк талии и так крепко, что я его «от» и «до» чувствовала.
— Зачем ты в мою жизнь ворвалась? — тихо, вкрадчиво шикнул в затылок. Упёрся пахом в мой зад, накрыл своей рукой мою… на дверной ручке и аккуратно потянул вниз.
— Я… — шелестела в ужасе, дрожала как лист на ветру, — я…
Дверь, как назло, и к моему стыду, оказалась открыта, но Рус не спешил распахивать, просто показал, что всё нормально, исправно, и только захочу, могу уйти…
— Скажи, что ты не с ним, — просил с напором.
Зачем-то мотнула головой. Рьяно, с постыдством утопая в сладости волнительных чувств. Расплавлялась от жара тела Руслана и уже почти растекалась лужей у его ног.
— Позволяла ему себя трогать? — нагло потребовал ответствовать парень. Он ждал подробностей, не имея на это права. Но я опять качнула головой и едва не рухнула, когда он жадно вдохнул мой запах, бесстыже ещё и пахом возбуждённым по заду моему ёрзнув.
— Трахал? — в ухо шепнул, напоследок мочку пососав. Я аж всхлипнула, до боли губу кусая, чтобы очнуться, протрезветь от этого сумасшествия.
Но в следующий миг ориентиры сменились, и я уже спиной подпирала балконную дверь, а мне в лицо яростно сопел Руслан. Нависал грозной горой и молча таранил тяжёлым взглядом. Прижимался так тесно, что я холода уже не ощущала.
Да какое там?!
Я горела… Истлевала…
— Целовал? — не унимался Рус.
Не смея солгать, промолчала, глядя в невероятно красивые глаза парня, и такие дико горящие страстью… ко мне…
Он верно истолковал моё упрямое молчание. Глухо рыкнул с горькой досады и обжёг губами мои: