Вне времени
Шрифт:
Джинни быть счастливой. Кивка не достаточно. Он должен был заверить, что это
нормально — двигаться дальше и продолжать жить. Она согласилась.
— Как мы его назовем? — спросил Джейсон.
Глава 73
2000
По дороге к Картер Джинни опустила стекла машины и наслаждалась теплым
бризом. Дети вернулись в школу, а она запланировала уборку гаража, прежде чем взять
нового бухгалтерского клиента, надо надеяться, на следующей
Она подпевала любимой радиостанции семидесятых, вспоминая о прихватках, которые Томми вернул ей в первую ночь, когда они занялись любовью после короткой
разлуки, перед тем как обновить свадебные обеты. Когда муж поведал, сколько времени
он хранит их, она поняла, что правильно решила поверить ему и доверить их будущее.
Больше не осталось сомнений относительно подлинности его любви к ней.
Джинни ощущала неловкость, что не помнит инцидент на школьном дворе, который он описал, но она помнила прихватки. Он поддразнивал, что положит или
повесит их в своем кабинете. Она, наконец, согласилась, что пришло время отпустить
прошлое. Все прошлое. Пришло время убрать прихватки, шахматы Гризза и Мэвис, картину Мо и даже куртку Гризза.
Томми был рад, что она согласилась.
***
После разговора о прихватках они, скрестив ноги, сидели на полу кабинета.
— Джинни, мне кое-что не дает покоя. В последнем интервью ты сказала Лесли, что она пропустила историю настоящей любви. Историю о человеке, который любил тебя
с первого взгляда. Я знаю, что ты говорила обо мне. Ты это имела в виду, когда говорила, что я всегда был твоей родственной душой? Ты считала когда-либо Гризза своей
родственной душой?
Джинни подтянула колени к груди и обняла их. Она не сразу ответила, просто
склонила голову набок, обдумывая то, что собиралась сказать.
Прежде чем она смогла открыть рот, он добавил:
— По языку твоего тела можно понять, что ты пытаешься решить, нужно ли
говорить мне правду. Не стоит лгать. Ты можешь сказать мне.
— Я сказала Лесли правду. Это — единственная история любви сейчас.
Томми кивнул. Он ничего не мог поделать с собой. Зная, каким будет ее ответ, он
все равно спросил.
— Это — единственная история любви сейчас, но это не единственная история
любви вообще, не так ли?
— Я знаю, что ты хочешь услышать. Что ты — моя первая и единственная
настоящая любовь и родственная душа. Бог свидетель, что я не хочу причинять тебе боль, но я не буду отрицать, что он был моей первой и настоящей любовью. Я имела в виду то, что я сказала — ты моя родственная душа, Томми. Но я также думаю, что у человека
может быть больше, чем одна.
его душа все еще жива. — Она поигрывала рукой мужа. — Я очень любила Гризза. И все
еще по-своему люблю его, несмотря на то, что его больше нет. — Она рассеянно
покрутила обручальное кольцо. Бросив быстрый взгляд на мужа, добавила: — Не
позволяй моим словам отнять у нас то, что мы имеем сейчас. Я не могу отрицать прошлое
и любовь к нему. Но это не означает, что я люблю тебя меньше, чем любила его. Его
больше нет. Ты здесь, и я люблю тебя. Это — правда. Я не чахну без Гризза. Я оплакиваю
его? Да, потому что он ушел навсегда. Но с каждым днем мне становится немного легче.
Прости, что я ответила так подробно.
Он поцеловал ее в волосы.
— Я понимаю.
Затем она нахмурилась.
— Знаешь, я всегда обижалась на инсинуации Сэма о том, что у меня
стокгольмский синдром. Я понимаю, почему он так думал, но это неправда. Никто не
видел наш брак изнутри.
— Кто мог? Гризз держал тебя в защитном пузыре. Будто в одном из тех
стеклянных снежных шаров.
— Томми, у нас с Гриззом был хороший брак и, да, я презирала банду, его
деятельность и некоторых его друзей. Но я действительно любила этого мужчину. Это
случилось не сразу, но постепенно я начала открывать его. Ты знал, что Гризз любил
звезды? На нашу первую годовщину я купила ему телескоп. Я думаю, он все еще в
гостевом домике над старым гаражом, — ее взгляд стал задумчивым.
— Откуда мне было знать нечто подобное? Гризз редко обсуждал личное.
— Он раньше брал меня на полуночные пикники. Мы отправлялись в разные места, где, как он знал, будет пусто. Зоопарк, парк развлечений. Мы даже лежали на палубе чьей-
то яхты и наблюдали за звездами однажды ночью, — она сделала паузу и добавила: —
Ему нравилось строить. Ты знал это?
— Нет, я не думаю, что и об этом мог знать.
— Он практически жил в доме на Теневых Ранчо, когда тот строился. Ему всегда
было мало. И я полагаю, что ты уже знаешь о его слабости к животным. Особенно
услышав историю о его собаке. Я думаю, что именно поэтому он согласился, чтобы
Картер поселилась в нашем доме и держала там животных.
Джинни уставилась в точку за его плечом, и он понял, что она еще не закончила. И
позволил ей выговориться. Это — то, чего они хотели.
— Я вставала и отправлялась в церковь каждое воскресенье одна, затем приходила
домой и находила Гризза на его любимом стуле с разбросанными повсюду газетами. Он