Внедрение
Шрифт:
– Кому же понадобилась такая секретность? Пациенты? А то я не особо поняла, что он объяснял.
– Вроде того, – набрасываюсь я на макароны с сыром, – где сыр взяла?
– В Новый гастроном привезли, «Пошехонский». Вкусно?
– Очень. Сама чего не ешь?
– Ела недавно. Чаю с тобой попью.
Мы пьем чай с печеньем «Юбилейное».
– Не нравятся они мне, – говорит мама.
– И мне такая суета тоже. Надеюсь, все остынет.
– Лишь бы не прицепились.
– Обещали. Но завтра еще зайдет. За пояснениями. Не шугайся. Работа у них такая.
Но утром заехал Дмитрий Семенович. Привез сетку с деликатесами:
– Маша, можешь со мной съездить? Я тебя обратно привезу потом.
– Потом после чего?
– Ренату Равильевичу неудобно такую суматоху вносить в вашу жизнь. Очень извинялся, но и ты его пойми. Да и самочувствие подводит. Держался на препаратах два дня. Сегодня на службу не пошел, спал до обеда. Ваши приключения и для него бесследно не прошли.
– Я понимаю. Поехали.
Мы на квартире у Дмитрия Семеновича. Он сварил кофе. В дверь позвонили.
– Прямо по запаху нашел, – слышу голос компаньона.
Он улыбается. В руках коробка конфет.
– Извини, что здесь. Но мне так стыдно и перед мамой и перед тобой. Ты меня спасла в буквальном смысле. Вот просто из петли достала. Кое-что могу рассказать. А что-то и должен. Надо отработать совместную позицию по некоторым вопросам, – он сдирает обертку с коробки.
– Давайте отработаем, – тут же беру я конфету.
– Версия такая. Шпионы неизвестной страны внедрились в окружение, близкое к Изделию. С использованием внушения, гипноза и прочих психотехник.
– Как там Юрий?
– Вот, это про него. Ситуация сложная. Если кратко, то он познакомился на рыбалке с человеком. И человек этот возбудил неестественную симпатию. Юрий без отца рос, мать померла. А этот сказал, что отца знал, и как-то занял в душе парня его место. Очень точная психологическая работа. В лоб такое не сделаешь. Подготовка нужна. Они с ним несколько раз рыбачили, выпивали. Есть предположение, что Юрий подвергался воздействию психотропных веществ, которые используются для внушения и управления поведением. Возможно, наговорил лишнего. Сам ничего не помнит. Но он его провел на завод. Пропуск общей проходной мы нашли. А потом все под гипнозом с использованием новейших разработок западной фармации. В том числе и иллюзия исчезновения в стене.
– А мы?
– А мы просто вышли. Первый отдел на заводе не дураки на себя вешать непонятности. И пропуска нужные уже оформили. Ты проводила экспертизу скрытых знаков. Это на всякий случай. Вместе с нашими экспертами. Что-то вроде стажера. Но ты нигде не фигурируешь. Про тебя наверху не знают, а остальные не скажут. Все на подписках о неразглашении. Мы вышли на след, бросились в погоню. Нашли шпиона, но он скончался от передозировки препаратов. На обыске отыскалась пропажа. Все хорошо. Остаются вопросы: кто он такой и кому должен был передать Изделие? Но это наша работа. Тебе об этом думать не к чему.
– Вкусный кофе, Дмитрий Семенович, – жмурюсь я. У конфет скусываю толстый шоколадный бочок. Съедаю начинку, а после все, что осталось. Облизываю пальцы в надежде, что незаметно.
– Ну, а от меня все, что в моих силах. Я теперь твой дважды должник.
– Не надо чувствовать должником. Вы работу делали.
– Нет, Маша. Ценю твою скромность, но спасла ты лично мой зад.
– Ну, тогда
– А если серьезно, – вступил Дмитрий Семенович, – давай отбросим юношеский максимализм. Я с Ренатом Равильечем в одну музыкальную школу ходил в детстве. Так и дружим. Мы помогаем друг другу. И в работе и в жизни. Нельзя прожить одному. У кого какие возможности есть, те и используем. У тебя уникальные способности. Ты добрая и отзывчивая девочка. Ты помогла многократно. Не отвергай благодарность.
– Я не отвергаю. – Остальное я подумала, но говорить не стала. Пусть останется так. Мои рассуждения ничего не изменят.
– Вот и правильно, – вдохновился Ренат Равильевич, – мы, как семья. Если бы Олежка не был в тебя влюблен, я бы познакомил со своим сыном. Он пограничник, заместитель начальника заставы. Приезжает в отпуск. Но и Олежка мне как племянник. Уж прости, мы тут по-стариковски фантазируем.
– Да уж нашлись деды, – смеюсь я. А интересная позиция. Идеальный агент должен быть другом или родственником. И наоборот, если родственник против – он враг. Но в мыслях плавать мне не дают:
– Маша, ты мне поясни по всей этой ситуации. По простому. Могут быть такие таблетки, что съел и в другой мир переместился или в стену прошел?
– Про такие не слышала. Но теоретически, кто знает? Я буду ближе к нашему делу. Там стимуляторы, которые позволяют разово выбросить большое количество энергии. Но потом откат обратно.
– Как у наркоманов? Сначала кайф, потом депрессия.
– Наверное. И еще модуляторы сознания. Это сильнее действует на человека. Они здесь основные. На короткий миг они переводят восприятие и управление на другой уровень. А это чревато, сами видели, чем. И нужно понимать то, что делаешь. То есть, подготовка обязательна. Поэтому я очень сомневаюсь, что съев таблетку можно физически переместиться. Увидеть невидимое, думаю, можно. Но толку от этого мало, а последствия серьезные. Это как дверь открывать и никуда не идти.
– Но каковы перспективы для фармакологии, даже если в теории возможно, – воскликнул компаньон, – а, Семеныч!?
– Тут целый институт нужен, – задумчиво ответил тот.
– Но у противника уже есть, – Ренат Равильевич смотрит на меня.
Я пожимаю плечами:
– Вы же не знаете, кто там был.
– Пока не знаем, но обязательно выясним.
Глава 7
– Аллочка, есть мнение поставить тебя по церковной линии.
– Хотели же в медицинский? – Она совсем смущена. Через полгода школа кончится. С куратором выбрано направление. Никого лечить ей не придется. После небольшой практики направят на руководящую работу. А далее – к вершинам. Причем тут церковь? – Я не оправдала доверие?
Доверие оказано недавно. Ее привезли за город в какой-то музей. Она так поняла. В одном из корпусов в подвале оказался весьма светлый зал. Стены обшиты деревом. Круглый огромный стол из половин бревен. А у стены что-то вроде трона, на котором примостился согнутый человечек с острыми глазками.
Ей велели быть в платье. Выбор пал на светло-зеленое. Польское. Было в нем что-то военное: погончики, кармашки на груди, три серебряные пуговки, стоячий воротничок. И удобное. Грудь правильно обтягивает, а вот ниже пояса просторная юбка в складку. Косметику запретили в любом виде.