Внедрение
Шрифт:
Кроме дедка на троне, были еще несколько незнакомых мужчин. Куратор налил ей кофе и усадил в сторонке. Минут через пятнадцать ее позвали. Дедок скользнул взглядом:
– Аллочка, деточка, сколько тебе лет?
– Семнадцать, – ответила она. От деда шло странное ощущение волнами. Холодно-опасное.
Дедок сделал знак. К ней подошли двое. Спереди и сзади. Один завел ее руки за спину. Другой, не слова не говоря, расстегнул пуговицы на вороте. Затем резко разорвал платье до пояса. Одной рукой сорвал лифчик. Алла вздрогнула. Движение сильное и быстрое. Лямки лопнули,
– Деточка, возьмись за меня и покричи, – дед не улыбался.
Вопросы они не любят. Как поняла, так и сделала. Она опустилась. Ее ладошки с алым лаком ноготков легли на колени в военных брюках. Своды зала заполнил пронзительный визг. Пока хватало воздуха. Потом вдохнула. И еще. Дедок прикрыл глаза.
На ее короткие волосы легла холодная рука. Скользнула по щеке:
– Молодец, хватит. Так ты по медицине хочешь?
– Анатолий Иванович так рекомендует.
Дедок вопросительно глянул на того. Холодные пальцы сбросили с плеча рукав платья.
– Подними руки.
Алла послушно вытянула руки из обрывков и подняла вверх. Дед наклонился к подмышке и втянул воздух. Губы недовольно поджались. По кивку стоящий сзади взял ее кисть и завел за спину. Боль заставила ее выгнуться дугой. Она дотронулась пальцами до затылка. «Сломает» – пронеслось в голове. Но ее вернули в прежнее положение. Поставили на ноги. И еще несколько разона почти касалась волосами пола, не в силах сдерживать стон. Потом обратно ее не поставили. Холодные пальцы сдернули капроновые чулки вместе с трусиками. Она почувствовала ветерок между ног.
– Нет, не медицина. Толя, это, конечно, хорошая мысль, но она сможет больше.
Ее поставили прямо. Недавний мучитель заботливо набросил на плечи плед с косичками.
– Деточка, попей чайку. – Старик повернулся к куратору.
Ее вывели в отдельную комнату. Рука болела. Между ног намокло. Если бы трахнули, стало бы все понятно.
Личную жизнь она считает очень удачной. Миша ухаживает за ней. Она ему дала. Да и другие поглядывают.
За все надо платить. С ценой она согласна. Семинарист тогда поимел ее в соседней комнате. После разговоров про высокие материи впился в губы. Она только нежно ахала, как учили. Задание выполнено. А что до «морали», так глупости все это. «Ссаной дырки не жалко», как говорила одна из учителей на явочной квартире.
– Сейчас очень многое изменится. – начал объяснять куратор, – для простого обывателя. Но на то он и обыватель. Ты уже не простая, а весьма перспективная птичка. Ведешь себя правильно. Тебе и дорога.
– Но с церковью же борьба? Или надо внедриться?
– Борьба скоро кончится. Вот тысячелетие крещения Руси отметим всей страной и все, зеленый свет. А внедриться надо. Но позже. Ты должна настроиться и понимать свою роль. Будешь игуменьей монастыря. Очень удобно. Девушки в полной твоей
– Разве есть в Ярославле монастыри?
– А скоро откроют. Буквально, в новом году и начнем. Не будем тысячелетия дожидаться. План известен, чего тянуть? Поучишься немного и туда.
– Я справлюсь?
– Великий сказал, что справишься. Ты даже не представляешь, какое благо он тебе предлагает. Какой самый большой кайф в жизни?
– Не знаю. Счастье, наверное.
– А счастье, это что?
– Любимый человек, деньги, уважение.
– А что их объединяет? Не знаешь? Власть. Любимый, значит, твой. Тебе принадлежит. Деньги, понятно, дают власть над людьми и вещами. Уважение, значит, ты властвуешь в какой-то степени над теми, кто тебя уважает. Согласна?
– Согласна.
– А самая кайфовая власть какая?
– Абсолютная? – в голове вертелось про абсолютную монархию.
– Самая кайфовая – это власть над душой. Когда человек и плачет и ругается, а все равно к тебе приползает, потому что в твоей власти не его деньги, и не тело, и даже не ум, а все нутро. Душа. И вот когда ты делаешь с ним, что хочешь, а он подчиняется, терпит и любит тебя, это и есть высшее наслаждение.
– Как обезумевшие от любви поклонники?
– Лучше. Секс не вечен. И безумие желания лечится временем. А это не лечится, и выбора нет. Вот что тебе предлагает Великий. Цени такое доверие.
– Как же я так смогу? Где взять такую силу?
– Все просто. Она и так есть. Представь, что огромный магазин в Москве. ГУМ, например. Там продавцы всякие, начальники отделов и прочие. И товар нескончаемый. Да еще и жизненно необходим. Полный дефицит. А мы раз, и зашли, и сами торговать стали. Прежних продавцов или расстреляли, или выгнали. И начальников своих поставили. И директора магазина. Да еще и других магазинов рядом нет. Не к кому, кроме нас и пойти.
– А хозяина магазина разве нет?
– Про хозяина давно ничего не слышно. Правда, продавцов присылает время от времени. Но мы их или сразу в расход или к себе переворачиваем. А ты будешь руководить клубом самых преданных покупателей. Честно говоря, я думаю, что никакого хозяина и не будет. Есть автоматическая подача товара и продавцов. А он просто не может придти сам. Так вот, сейчас такое время настает, что совсем всех продавцов поменяем. И тебе есть место в этом мировом замысле.
– А как же семья, секс?
– Секс от тебя никуда не денется, – усмехнулся он, – с семьей решаемо, но надо ли тебе это? Там такие глубины откроются, что не до пеленок и визгов.
– А эти, покупатели, не раскроют? Придется соответствовать.
– Взять одежду продавцов, не значит, принять и все их правила. Но маскироваться надо. Покупатели должны вести себя тихо. Особо буйных мы тоже уберем, конечно.
– А зачем все это? Только чтобы самим продавать?
– Ты умнеешь, – куратор прищурился, – Со временем мы будем продавать свой товар. Сначала вперемешку. А потом и только его. Ладно. Вопросы возникнут, обсудим.
– Есть один, можно? – Алла по-школьному подняла руку, – с той выскочкой, с Макаровой что?