Внешняя угроза

Фомичев Алексей Сергеевич

Разведчики молча согласились. Это был единственный вариант.

— Ты как? — спросил Зоммег Штосенга.

Тот махнул рукой: мол, все в норме, дойду. В принципе он был почти в порядке, только слабость и усталость давали о себе знать. Но это не страшно.

— Терпи! Осталось немного. Фрахтинер! Где немцы?

Олдинер глянул на экран станции.

— Ближняя группа в трех километрах. Забирает дальше на запад. Остальные идут прямо на нас.

— Прибавить шаг! И полная готовность! Как бы еще на партизан не налететь!

Предупреждение было не лишним. Здесь партизанский край,

и их отряды и отдельные группы могли оказаться в любой точке леса.

Разведчики увеличили темп движения, внимательно наблюдая за обстановкой, в полной готовности открыть огонь при малейшем подозрении.

Но первой на партизан налетела группа лейтенанта Барецки.

…Они шли по левому флангу, все забирая и забирая дальше, дабы отрезать протерисканцам путь на север, к озеру, где те могли укрыться. Егеря местность знали не хуже местных, шли споро, не забывая поглядывать по сторонам. В любой момент можно налететь на партизан.

Барецки, верный старому принципу — береженого бог бережет, — выслал вперед дозор из двух солдат. Эти двое — обер-ефрейтор Мантихель и рядовой Клюге — были опытными бойцами. Обоим под тридцать, почти треть жизни провели в лесах и на войне. Они быстро и бесшумно двигались впереди группы, замирая при каждом постороннем звуке, то припадая к самой земле, то вставая во весь рост за деревом.

Они и обнаружили троих партизан, идущих поперечным курсом к болоту. Понаблюдав за ними с полминуты, Мантихель отправил Клюге к лейтенанту, а сам двинул вслед за троицей.

Барецки решил взять партизан, но без шума. Развернув группу, лейтенант пошел наперехват противнику. Метров через триста пути охотников и партизан пересеклись.

Все произошло очень быстро. Едва партизаны по тропинке вышли к небольшому овражку, где было свободное место, как на них разом вылетели шесть человек. Партизаны не успели не то что вскинуть оружие, даже крикнуть. Через секунду они лежали, придавленные к земле, лишенные возможности двигаться, нормально дышать и говорить.

— Связать! — распорядился Барецки. — Повязки на глаза. Обыскать и усадить под… тем деревом.

Солдаты быстро выполнили приказ, а лейтенант вызвал по радиостанции Хартманна. Ему решать, как быть с пленными. Можно, конечно, и расстрелять, но… С отрядом идет русский майор. И убивать партизан на его глазах — не самое разумное. Словом, пусть начальство решает.

Титов и Глемм шли вместе с полковником Дитрихом и группой минометчиков. Впереди егеря во главе с Хартманном. Майор выстроил своих бойцов в цепочку, сам двигался чуть позади. Шли довольно быстро, из чего Титов заключил, что егерям этот лес хорошо знаком, бывали не раз и успели изучить.

Марита тоже отметила, с какой ловкостью и умением перемещались немецкие солдаты между деревьев и зарослей кустарников, обходя завалы, ложбины и овражки. В темно-зеленом камуфляже, в украшенных пучками травы и веток касках, сжимая оружие в руках, они скользили совершенно бесшумно, словно огромные тени.

Это были хорошие солдаты. Прекрасно обученные, опытные, умелые. И постоянно в боях, постоянно на краю жизни и смерти. Таких

бойцов посчитали бы за честь иметь в своих рядах любые командиры. Даже Достеи и Протериса. Ведь все их отличие от воинов других планет в оружии, в технике. Но ведь не автомат делает солдата солдатом, не танк и не космический корабль! Солдат — это стальная воля, опыт, умение побеждать первородный страх и добиваться успеха. Даже вопреки обстоятельствам и условиям. Даже вопреки смерти.

Каждый может взять в руки оружие, но не каждый станет настоящим воином. Не каждый способен постичь трудную науку побеждать и выживать.

Да, это были очень хорошие воины! И те русские офицеры из контрразведки, что захватили ее группу, тоже отменные воины! В воюющих армиях таких всегда много. Ибо сама жизнь отбирает самых лучших. Иначе и быть не может.

И командиры у этих солдат хорошие. Майор Хартманн, немногословный, спокойный и суровый человек, полковник Дитрих — профессионал, умный и хитрый. Как он разговаривал с солдатами до операции! Какие слова нашел, чтобы объяснить суть дела и довести до сердца каждого происходящее. И ведь ни один не покинул помещение, ни один! Хотя знали, что идут на смерть. Это о многом говорит.

После всего увиденного, после разговоров с Титовым Глемм считала немцев страшными и бесчеловечными людьми. Хотя майор и добавлял, что не все они такие. Однако рассказы о концлагерях, о зверствах на оккупированных территориях произвели на девушку неизгладимое впечатление. Но сейчас, глядя на солдат Хартманна, она понемногу меняла отношение к ним. Да, жестокость и зверства непростительны. Но не все палачи и подлецы. Есть честные солдаты. И они честно выполняют свой долг. А уж насколько правы они или русские — решать не ей, а тем, кто живет на Земле…

* * *

…Донесение от Барецки пришло через сорок минут после начала движения. Хартманн, принявший доклад, подошел к полковнику. Искоса поглядывая на Титова, произнес:

— Барецки взял троих партизан. Шли к болоту. Спрашивает, как быть.

Полковник чертыхнулся, недовольно пристукнул сапогом. Только этого не хватало! Проблемы с партизанами в самый разгар охоты! Да еще при русском майоре! Как некстати!

Титов слова Хартманна слышал и чувствовал, как стучит кровь в висках. Короткий приказ — и трое партизан, три русских, украинских или белорусских парня погибнут под пулями! Что ему делать? Расстрелять Дитриха и Хартманна? Но зачем тогда он шел сюда? Рисковал жизнью своей и Глемм? Зачем договаривался с немцами? Но спокойно смотреть, как убивают советских людей, он тоже не мог…

Хартманн перехватил взгляд Титова, брошенный на полковника, и увидел смятение на лице Дитриха. Хмыкнув, он вызвал Барецки.

— Стефан. Мы сейчас подойдем. Жди.

— Слушаюсь, мой капитан!

Майор повернулся к полковнику.

— Нам все равно нагонять Стефана. Идем к нему. И вместе двинем на северо-восток. Блокируем противника у края болота.

— Хорошо, — тут же согласился Дитрих. — Свяжись с Кромбергом. Пусть подтягивается ближе. Если протерисканцы пойдут в его сторону, дадим знать.